Волчьей тропой
Шрифт:
– …Да, я говорю примерно об этом, – после недолгого молчания согласился охотник и придвинул к ней новый рисунок на очередном листе. – Это схема так называемых «возвратных» ударов. Сложность заключается в том, чтобы запомнить все и в ответственный момент ничего не перепутать. Как видишь, к примеру, лишить зрения мы можем всего одним ударом, а для того чтобы вернуть его, нужно целых четыре, причем в строгой последовательности. Если же ее нарушить, возврат становится невозможным, и человек останется калекой на всю жизнь. Такое возможно, если это твой враг и ты мечтаешь сделать его жизнь невыносимой, но это недопустимо, если ты хочешь восстановить этого человека.
–
– Нет, не вылечить, а восстановить. Запомни, мы не лекари, мы – воины и исправляем исключительно дела собственных рук. А лечением пусть лекари занимаются.
– С чего вдруг такая агрессия? – удивилась девушка. – По-моему, эти знания можно легко использовать не только для собственного, но и для всеобщего блага.
– Правда? – нехорошо прищурился охотник. – И ты такая смелая, что готова за это взяться? А не боишься, что знаний не хватит? Или что далеко не все окажется во власти твоих рук? Знаешь, что потом сделают с тобой люди за малейший проступок? Именно они, которые вылечатся от твоих рук, придут и убьют тебя, если ты допустишь хоть малейшую оплошность и кому-то не поможешь. А такое обязательно произойдет, потому что не все и не всегда зависит от тебя. Только представь: человек будет заливаться алкоголем и упорно гробить себе печень. И как ты сможешь вылечить его печень при помощи манипуляций с костной тканью? Молчишь? А я тебе отвечу: никак! Но он упорно будет приходить и требовать лечения, потому что ты станешь для него пресловутым светом в конце тоннеля. К тому же на твоем счету будут сотни положительных примеров. И только он один станет отрицательным из-за своей же собственной глупости. Вот только расплачиваться за нее будешь ты. Сначала своей репутацией, а потом, когда таких примеров накопится несколько, и жизнью.
– Не стоит так драматизировать, – мотнула головой Ролана. – Думаю, с любым человеком можно договориться и все объяснить.
– Люди и те не всегда понимают друг друга, – усмехнулся Илмар. – А ты ждешь понимания между человеком и элимом? Глупо и недальновидно. Запомни, ты – элима, а это в чем-то даже хуже рабского клейма. Именно поэтому тебе нужно не стремиться к людям, а избегать их. Разумеется, я не отрицаю исключений, но, как показало время, они крайне редки.
– Извини, я уважаю твою точку зрения, но, думаю, ты слишком категоричен, – не поддалась ледана.
– Думай, – неожиданно легко согласился охотник и привычным жестом потянул через голову рубаху. – Но время покажет, что я прав. А теперь давай займемся делом. Эту часть программы лучше всего изучать на практике. – Удобно усевшись на полу, он кивнул на схему. – Твоя задача сделать меня временно немым, а затем, пользуясь этими подсказками, соответственно вернуть мне речь. Приступай.
– Нет! – Испуганный девичий вскрик отразился стекольным звоном в окнах.
– В чем дело? – нарочито небрежно удивился Илмар, не без удовольствия наблюдая за перекошенным от страха лицом Роланы. – Мы же договорились, что я твое пособие.
– Я… я не могу, – после короткой паузы призналась девушка, кляня себя в душе за неуместное проявление чувствительности и лихорадочно подыскивая оправдание. – Ты же… ты мой учитель!
– Вот именно. – Вопреки воле уголки его губ разочарованно опустились, словно он ждал услышать другой ответ, но твердость в голосе осталась. – Я твой учитель, и такова участь любого учителя – быть пособием для своего ученика. Я же не могу позволить, чтобы моя необученная ученица причинила кому-нибудь непоправимый вред.
– А тебе, значит, можно? – с нескрываемым сарказмом воззрилась
– Так нужно, – парировал охотник и ободряюще улыбнулся. – Не бойся! Ты не причинишь мне никакого вреда.
– Интересно, и почему ты в этом так уверен?
Он неожиданно подался вперед, приблизившись почти вплотную, и, понизив голос, доверительно шепнул:
– Спорим, что ты сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос?
От недвусмысленной интонации все слова застряли в горле, а от выражения его глаз сердце оглушительно застучало в груди. Немыслимым усилием воли Ролана отшатнулась в сторону от опасной близости манящих губ и ощутила, как щеки предательски заливает жаркой волной. Это ее разозлило.
– Хорошо, – глухо согласилась она, старательно не отрывая взгляда от схемы. – Пусть будет по-твоему. Но если что-то пойдет не так, учти, ты сам виноват!
– Конечно, все будет так, как ты скажешь! – продолжал охотник в той же манере.
Она едва не заскрежетала зубами от ярости. Подумать только, он еще и издевается! Впрочем, это ее только подстегнуло: несколько прикосновений, и вот уже «пособие» не только лишено слуха и голоса, но и полностью обездвижено. Дальше… А дальше в глазах Роланы отразился самый настоящий ужас.
Во-первых, она не уточняла порядок действий в подобных случаях, когда нужно восстанавливать не один, а несколько ударов подряд, а во-вторых, и это было самым ужасным, она не запомнила последовательность, в которой наносила удары.
Глаза наполнились слезами, руки предательски затряслись. Крупная слеза сорвалась с ресниц и попала на схему, оставив вместо одной из надписей неаккуратное размытое пятно. Приглушенно зарычав, девушка вскочила на ноги и заметалась по комнате, злясь на себя, не вовремя поддавшуюся эмоциям, и на Илмара, так некстати решившего поиздеваться над ней. Но больше всего злило то, что она, вопреки убеждениям, все же сумела нанести вред дорогому для себя человеку.
Понемногу буря в душе утихла, Ролана сумела взять себя в руки и вновь склонилась над чертежом. В конце концов, она не раз смотрела в глаза смерти, так неужели не сможет справиться сейчас, когда от нее требуется всего лишь вспомнить?
Пальцы, невыносимо ледяные от волнения, осторожно прикоснулись к первому позвонку. Кажется, первый удар она нанесла сюда, потому что он просил именно об этом. Несмотря на ярость, она не могла его ослушаться. Чтобы восстановить, нужна следующая комбинация… Тепло возникло в кончиках пальцев незамедлительно, слегка покалывая кожу, но не согревая. Ролана осторожно прикоснулась к четырем точкам на теле, указанным на чертеже. Время неожиданно замедлилось, а воздух сгустился до вязкости киселя. Сердце оглушительно стучало в груди, готовое выпрыгнуть от страха и напряжения, глаза неотрывно следили за чертежом, а руки медленно перебирали позвоночник. Нажим… еще… вниз… правее… следующий… выше… отступить… нажать… ниже… Она приглушенно вскрикнула: слеза, ранее случайно упавшая на чертеж, размыла важную надпись, не позволяя продолжить.
– На три вверх, – неожиданно послышался тихий голос, – а потом на шесть вниз.
Она послушно повторила, а затем опустила голову, избегая смотреть в глаза охотнику.
– Все хорошо. – Его неожиданно горячие руки легли на плечи. – Не бойся, ты справилась. Ты молодец!
От его ласковых слов ее неожиданно затрясло, словно в лихорадке. Илмар успокаивающе прижал ее к себе, гладя по волосам, словно маленькую девочку, терпеливо ожидая, когда она придет в себя. От его близости она задрожала сильнее и сделала неловкую попытку высвободиться.