Волчьи игры
Шрифт:
В недоумении взираю на него, а потом… Волчья ягода! У меня же сейчас лицо красное и опухшее, даже тональник был не в силах полностью скрыть последствия встречи с жутким растением. И выгляжу я сейчас как… Нет, ну тогда он точно издевается! Волчица наконец-то перестала любовно махать хвостом, в тайном ожидании заработать хоть крошечную долю внимания этого странного парня. Теперь мы уже обе на него злились, впервые за долгое время пребывая в единстве.
– Что-то не так? – Матвей резко остановился, тут же притянув меня к себе, от чего
– Отпусти…
– Зачем? – И вновь не дали договорить. Руки Матвея крайне медленно опустились ниже, почти коснувшись того, на что прав у него не было.
– Отпусти меня! – Его прикосновения мне неприятны и хочется оттолкнуть его от себя, но все мои попытки не увенчались успехом. Моих сил категорически не хватает, чтобы высвободиться из его рук. И чем больше я стараюсь, тем больше злюсь, а Матвея это похоже только забавляет.
– Скажи зачем? – требовательно спросил парень, с наглой ухмылкой смотря на меня с высоты своего роста.
Да что с ним не так!? Зверь внутри меня уже злобно рычит и справиться с волчицей с каждой секундой все труднее.
– Я ее уже не сдерживаю! – Нельзя обращаться! Только не здесь и не сейчас, ведь рядом столько людей.
– Ее? – с недоумением спросил Матвей, как-то странно взглянув на меня. Он издевается или и правда не понимает? – Кого ее?
– Волчицу! – По телу прошлась неприятная дрожь и пришлось сильно постараться, чтобы не позволить зверю вырваться наружу прямо в центре города.
– Малышка, я догадывался, что с самооценкой у тебя все плохо, да и вообще, но… Но волчица и ты… Вы ведь едины, одна сущность. И злится не она, злишься ты, она…
Я лишь раздраженно отмахнулась от него. Знаю. Уже сто раз от мамы это слышала. Но я не чувствую, что мы с ней одно целое. Она не похожа на меня, мы разные.
– Мне надо срочно заняться твоим… – Тут Матвей резко замолчал и вскинув голову, ненадолго закрыл глаза, после чего зло выдохнул: – Опять твой придурок! Извини малышка, – меня наконец-то отпустили и нежно погладили по щеке, – но мне лучше уйти, не то я сорвусь. Он ведь вчера… Хотя неважно.
Матвей наклонился, явно намереваясь поцеловать в губы, но я тут же уклонилась, все еще злясь и испытывая неловкость. Его теплые губы коснулись моей щеки. Тихо зарычав, парень прищурился и усмехнулся.
– А вот за это придется тебя наказать. Я не допущу, чтобы так нагло смели лишать меня удовольствия. – Легонько щелкнув меня по носу и на прощанье соблазнительно улыбнувшись, Матвей быстро скрылся в толпе, что было из ряда сверхъестественного. Такой громила и раз – вдруг исчез.
Наконец-то! И про какого моего придурка… И вот тут я кожей ощутила нависшую надо мной опасность и тело само развернулось на сто восемьдесят градусов, чтобы предоставить мне возможность лицезреть будоражащую кровь картину.
В метрах сорока от
Он меня убьет – и это неоспоримый, легко доказуемый факт.
Глава 6
Наши взгляды встретились и я чуть не взвыла, отчетливо прочитав в желтых глазах, что меня ждет. Все плохо, очень-очень плохо.
Сжав кулаки, Влад размашистым шагом зашагал ко мне, как-то мрачно, зловеще и пугающе до дрожи в коленках. Люди, словно чувствуя исходящую от него опасность, в спешке разбегались в стороны, прижимались друг к другу, выгибались, делали все, чтобы не коснуться надвигающееся на меня возмездие. А ведь я ничего даже не сделала, инициатива вся исходила от Матвея. И вот самое обидное, что мне сейчас влетит и мне как обычно и слова не дадут сказать.
Влад неотвратимо приближался, стремительно сокращая между нами расстояние. Да пошло оно все! Я морально не готова сегодня выслушивать его оскорбления.
Разворачиваюсь и бегу ровно до громогласного рыка:
– А ну стоять!
Остановились все, испуганно смотря на взбешенного, молодого мужчину. Несколько детей, от лицезрения его перекошенного злостью лица, жалобно всхлипнули, прижавшись к родителям, готовые вот-вот расплакаться. Как же я их понимаю, мне тоже от одного его вида плакать хочется, вот только не из-за страха, а от жалости к самой себе.
Жалость даже перевесила благоговейный страх волчицы и я рискнула на вторую попытку сбежать, снова бросившись наутек и стараясь не думать, что меня ждет за неповиновение этому психу.
– Я с-с-сказал с-с-стоять! – А он шипит не хуже любой гадюки.
Тело дернулось, желая остановиться, но пересилив себя, я упрямо семеню вперед. И главное, люди, догадавшись за кем именно гонится взбешенный громила, поспешно отступали в сторону, пропуская мена вперед и провожали сочувственными взглядами. Одна женщина даже прошептала:
– Крепись деточка.
Влад больше не приказывал мне остановиться, но его ярость была настолько ощутима, что не хуже ветра здорово подталкивала меня вперед. Утробный, горловой рык нашего будущего альфы убил всю надежду на спасение. Мне хана! Меня убьют! Вот точно убьют! Он ведь себя не сдерживает, не сдерживает своего волка, его даже присутствие стольких свидетелей не смущает.
Уже понимая всю безысходность ситуации, я завернула за угол, желая хотя бы от людей отдалиться, чтобы им бедненьким не пришлось наблюдать за тем, что делают с не менее бедненькой мной.