Волчьи ягоды
Шрифт:
Володька нервно потянул носом воздух и удивился: его обоняние, уступая, конечно, волчьему, все же стало много острее обычного. Во всяком случае, он и сейчас слышал множество запахов, недоступных человеку.
Острый, пряный запах торфяника; гнилостный запашок прорвавшихся где-то на болотах вод; горький, неприятный, все забивающий запах костра и удушливая вонь сгорающих в нем тряпок; запах прелых листьев, грибов и всегда влажной здесь земли; аромат уже отходившей земляники; нежные запахи спящего ребенка и ослабевший
«Вот это номер!»
Володька вернулся к груде еловых веток и упал на них, бездумно глядя на дымный костер. Он пытался понять: хорошо или плохо, что сохранились некоторые последствия его превращения. И ни в кого-нибудь — в волка!
Мальчик так и не пришел ни к какому выводу. Все происходящее казалось ему нереальным, будто страшный сон все еще продолжался.
Еле слышный вопль давно отчаявшегося человека заставил Володьку снова вздрогнуть. Он настороженно замер, прислушиваясь. Потом махнул рукой: померещилось.
Володька бросил рассеянный взгляд на довольно высоко поднявшееся солнце и принялся будить Маруську. Пора было двигаться к дому. Все-таки до деревни еще пилить и пилить. Хорошо, если они часам к десяти подойдут. А к трем дня им с дедом еще нужно успеть в лесничество.
Измученная трудной ночью Маруська просыпаться никак не хотела. Сильнее сжималась в комочек и жалобно бормотала:
— Дай поспать, а? Отстань, а?
Только когда хитрый Володька вкрадчиво сообщил, что набрал для нее целую гость спелой малины, голодная Маруська наконец-то соизволила разлепить веки. Сладко зевнула и сонно, непонимающе уставилась на него. Володька хмыкнул:
— Домой пора. Видишь, солнце где? Нас с тобой и так вчера обыскались, не забыла, нет?
И зачем-то туманно пригрозил:
— А то смотри, твоя мать точно за ремень схватится!
Ярко-синие глаза немного прояснились, припухший со сна рот приоткрылся. Девчонка изумленно осмотрелась и села. Потом вытаращилась на Володьку. Зачем-то потрогала его грязным пальчиком и тонюсеньким голоском протянула:
— Уже человек, да?
Володька серьезно кивнул. Маруська озадаченно посмотрела на его совершенно здоровое плечо и потрясенно пробормотала:
— Целехонький. Все, как бабушка говорила. Перекинулся и обновился…
Окончательно просыпаясь, она взяла с широченного лопуха несколько ягодок малины. Закинула их в рот и широко улыбнулась:
— Здорово, правда?
— Что?
— Ну… Ты же снова человеком стал. И волком побегал. Хорошо оно, бегать волком?
Володька пожал плечами:
— Черт его знает. Я был слишком напуган.
— Ничего, — утешила Маруська, — в следующий раз…
Володька непроизвольно поежился и поспешно перебил девчонку:
— Эй-эй-эй! Никакого следующего раза, поняла?! Хватит с меня. И с тебя, кстати, тоже. Только домой! Усвоила?
Маруська хихикнула:
— Это ты сейчас так говоришь.
— Пусть —
Ребята немного помолчали, думая каждый о своем. Потом Володька внимательно посмотрел на девочку:
— Слушай, давай не будем об этом болтать, хорошо? Я не хочу, чтоб от меня в вашей деревне шарахались. Тот же Пашка. Скажем всем: я заплутал на болотах, а ты меня нашла…
Маруська удивилась:
— А кто болтать-то будет?
— Ты — нет?
— Не. Зачем? Это наша тайна. Твоя и моя. Я, как подрасту чуток, тоже те волчьи ягоды отыщу. Честно-честно. Наемся и волчицей стану. Краси-ивой… Буду бегать, где захочу.
Володька смотрел грустно. Зато Маруська мечтательно жмурилась.
— Лес, он, знаешь, какой большой? Мамка говорила: во многих местах… как это? Ага, вспомнила! Нога человека еще и не ступала. Человеков, понимаешь, тут у нас маловато. Сам видел…
— Даже дома не скажешь?
— Не. А то мамка меня в лес пускать не будет. Она такая. Зверей боится. И лихих людей тоже. Не, не скажу. Не бойся.
Володька кивнул, соглашаясь не бояться. Маруська неожиданно рассмеялась:
— Я — такая. Сказала, значит, все. Мы, Никитины, все такие, знаешь…
Она вскочила на ноги и потянулась. Потом хитро покосилась на Володьку:
— А я еще одну тайну знаю! Твоего деда. Ее никто в Волчьей сыти не знает, одна я!
— Какая это?
— Ишь ты, шустренький какой! Так тебе все и скажи!
Маруська потрогала пальчиком свои слипшиеся волосы и брезгливо поморщилась. Поправила грязный воротничок. Озабоченно отряхнула остатки платья и заявила:
— А вот если ты пообещаешь меня с собой взять, то скажу!
— Куда взять?
— Пообещай вначале!
— Да куда же?! Я вслепую не обещаю. Никогда.
— Ну… Ладно. Я скажу. Только совсем чуть-чуть!
Девчонка подошла к сидевшему Володьке. Положила руки на его плечи и в упор уставилась ему в глаза.
Володька невольно хохотнул: крохотная, вся перемазанная давно подсохшей кровью Маруська больше всего сейчас походила на персонаж из какого-нибудь фильма ужасов.
— Ты не смейся!
Володька с трудом согнал с лица улыбку. Маруська неохотно села рядом и торопливой скороговоркой выкрикнула:
— Я знаю, куда твой дед обычно уходит! Я видела!
— Подсматривала? — с неожиданным ехидством поинтересовался Володька.
Личико Маруськи жарко вспыхнуло. Она изо всех силенок отрицательно замотала головой. Володька даже испугался на секунду, что несчастная голова вот-вот отвалится, до того отчаянно девчонка ею мотала. И наконец выдохнула:
— Не! Нечаянно. Я там на ягодники прошлым летом наткнулась, знаешь, какие там ягодники знатные? Ну вот. Я голубики наелась и заснула. А проснулась вечером, смотрю: твой дед…