Волчица и пряности. Краски мира 3
Шрифт:
И, как и Арс, многие из них не должны были занимать эти посты. Одни были стары, и им полагалось давно уже отойти от дел; другие, в том числе Арс, были слишком молоды.
Иными словами, городу просто некого было выдвинуть.
– И, разумеется, Резул догадывается, что мы попытаемся сделать Церковь своим щитом, так что от жителей города пользы будет мало в любом случае. Они просто скажут: «Ты не из Церкви!» Эти ублюдки из Резула просто ужасны. Ты слышала слухи? Они там все варвары и язычники. Они носят на шее
Когда Арс выплюнула эти слова, я испытал потрясение, словно меня стукнули по голове.
Сколько воспоминаний в этот момент связалось в единую нить?
Бушующий мор привел к тому, что некогда оживленная дорога опустела – и разбойники-язычники стали нападать на путников, в том числе напали и на храбрый отряд епископа.
Вдобавок – неестественно великолепный прием, ожидавший нас, когда мы вошли в город.
Город отчаянно пытался избежать ловушки, расставленной Резулом, но у него не оставалось возможностей. Джузеппе согласился помочь, однако он прибыл серьезно раненным.
Однако они все равно решили осуществить его план, хоть Хозяйка и плохо для этого подходила.
Глаза Арс вдруг округлились; она посмотрела на Джузеппе и тихо ахнула. Судя по всему, Джузеппе не рассказал, кто именно на него напал. Секунду спустя я понял, почему.
Если бы горожане узнали, что язычники напали на Джузеппе ради собственной выгоды, они, как бы ни были истощены, взяли бы в руки оружие и бросились в бой, как загнанная в угол мышь бросается на кота.
Если дело дойдет до войны, Кусков обречен на поражение.
– Поэтому нам нужен чужак, причем такой, по виду которого похоже, что он служит Церкви. И мы выбрали тебя.
Рубинхейген известен как церковный город, но если бы люди знали, что в действительности там происходит, они сочли бы его худшим местом в мире; Хозяйка сбежала оттуда – но лишь обнаружила, что в других городах творятся похожие дела.
Хозяйка постепенно осознавала печальную реальность. Вдруг, осознав и еще кое-что, она подняла голову.
Если бы я мог, то поднял бы лапу и закрыл морду – как это делают люди.
– Ээ, это…
– Хм?
– Я поняла. Но… эмм… в общем… почему ты сказала… ээ… что мне уже не стать портнихой?
Хозяйка по-прежнему цеплялась за свою мечту.
Так упорно продолжать одну и ту же тему – это было непохоже на Хозяйку; но не только мне хотелось закрыть морду лапой – Арс тоже стало больно от этого вопроса. То, что она так быстро и долго говорила, но так и не коснулась этой темы, было вовсе не из-за невоспитанности.
Она была просто неловкой и к тому же довольно доброй девушкой.
– …Потому что тебе придется вести с ними переговоры как нашему диакону.
– Да.
– А после этого… если ты начнешь работать портнихой, как будто ничего и не произошло…
«Неужели ты сама не видишь?» – умоляли глаза Арс.
В
– А!
– Понимаешь? Это было бы странно. Вот почему.
Поэтому Джузеппе именно Арс попросил передать Хозяйке свое послание.
Хозяйка так страстно желала стать портнихой, что презрела опасности и пришла в этот город. Вне всяких сомнений, Джузеппе было ее очень жаль. Но иногда, чтобы спасти стадо, одной овцой приходится пожертвовать, и ситуация в Кускове требовала подобного решения.
Он решил, что по крайней мере эту новость Хозяйке должна сообщить глава гильдии портных.
Тяжелое молчание повисло между двумя девушками.
Никто из них не был виноват. Злая судьба, ничего больше.
– Послушай… – нарушила наконец молчание Арс. – Насчет вчерашнего… прости меня.
Эти неожиданные слова застали Хозяйку врасплох. Она беспорядочно замахала руками, потом наконец сумела выдавить:
– О н-нет, эээ… я думала только о себе, так что…
Она говорила извиняющимся тоном, уткнувшись взглядом в пол, и от этого зрелища Арс, похоже, было еще больнее.
– Йохан тоже на меня разозлился; я просто поверить не могла… Я впрямь виновата.
– А?
– В смысле… трудно объяснить, но… ты ведь рисковала жизнью, когда шла сюда, правда? Ты хотела стать портнихой. Это была твоя цель. Ради этого ты рискнула жизнью и пришла сюда, и вот тут я наконец поняла… что же я наделала. Во время мора, когда все вокруг умирали, я только плакала и плакала, я не…
Она говорила запинаясь, и потому лишь яснее становилось, что ее слова идут от всего сердца. Арс действительно была обычной доброй девушкой. Недоверие в ее глазах проистекало из тревоги, пропитавшей ее сердце.
– И поэтому я поняла… что так дальше нельзя, – Арс сделала глубокий вдох, потом выпрямилась, подняла голову и посмотрела Хозяйке в глаза с достоинством, приличествующим главе гильдии. – Теперь я спрошу еще раз. Я прекрасно осознаю, что я раздавила твою мечту. Тебе необязательно оставаться нашим диаконом навсегда. Но сейчас – поможешь ли ты спасти наш город?
Арс положила правую руку на грудь и резко свела каблуки. А потом склонила голову.
В Рубинхейгене городские торговцы делают похожий жест, когда хотят подлизаться к Церкви. Сейчас ко мне пришло странное понимание, что здесь и сейчас ситуация требовала именно этого жеста – знака глубокого уважения.
А что Хозяйка?
Немного беспокоясь, я посмотрел на нее, стоящую рядом со мной, и тут же понял, насколько был неправ, усомнившись в ней.
Даже сейчас, когда мечта, которую она считала такой близкой, вырывалась из ее рук навсегда, Хозяйка держалась прямо, а на лице ее была добрая улыбка.