Волчица и пряности
Шрифт:
Несомненно, просьба Мархейта была абсолютно разумна; о любых догадках следовало сообщать.
Подумал Лоуренс о Хоро. Хоро, как на нее ни посмотри, нормальным человеческим существом не была. Любой обычный человек при взгляде на нее сказал бы, что она одержима демоном. Да и сам Лоуренс тоже не считал ее человеком. Одержимых демонами передают в руки Церкви (если, конечно, не заточают где-то на всю жизнь); как бы то ни было, вести обычную жизнь они не могут. Если этих людей обнаруживала Церковь, казнь была неминуема.
Хоро выглядела
Когда Церковь начнет судилище, Гильдия Медиоха выступит в роли Гласа Божьего и предаст огласке тот факт, что Гильдия Милона заключила греховный договор с демоном, которого Гильдии Медиоха удалось изловить. Приговор будет очевиден: на костер и Гильдию Милона, и Лоуренса. И Хоро, конечно, тоже.
И все же Лоуренсу по-прежнему казалось, что этого не может быть.
«Кто мог узнать про волчьи уши и хвост Хоро?»
Хоро была очень умна; Лоуренс не верил, что ее истинную суть можно так легко разоблачить. Вне всякого сомнения, он единственный знал, кто такая Хоро на самом деле.
– Господин Лоуренс.
Голос Мархейта вернул Лоуренса из дум обратно в реальность.
– Ты знаешь, в чем причина?
В ответ на прямой вопрос Мархейта Лоуренс мог лишь кивнуть.
«Раз я уже кивнул, мне лишь остается честно и подробно рассказать все», - подумал Лоуренс. Но если истинная причина окажется совсем в другом, он расскажет Мархейту о Хоро совершенно зазря.
В худшем случае Гильдия Милона решит опередить Гильдию Медиоха и обвинит ее в том, что она – злодейская организация, использующая одержимую демоном девушку, чтобы запугивать других.
Если дело обернется именно так, Хоро все равно обречена.
Лоуренс ощущал на себе серьезный взгляд сидевшего с другой стороны стола Мархейта.
Он был не в силах скрыться от этого взгляда.
И тут...
– Прошу прощения.
В комнату вошел один из служителей Гильдии Милона.
– В чем дело?
– Нам только что принесли письмо. Оно как-то связано с нашей нынешней ситуацией.
Служитель подошел к Мархейту и протянул ему письмо, скрепленное изящной сургучной печатью. Имени отправителя на обертке письма не было, лишь имя адресата.
– «Волку... и лесу, где он обитает»?
Лоуренс понял, что его догадка верна.
– Прошу меня извинить, не позволите ли мне прочесть это письмо первым?
В первое мгновение после этой просьбы Лоуренса на лице Мархейта появилось ошеломленное выражение; однако, поколебавшись немного, он кивнул и протянул письмо Лоуренсу. Тот, в свою очередь, кивком выразил свою благодарность и, сделав глубокий вдох, разорвал обертку письма.
Внутри находился лист бумаги и клок коричневой шерсти – вероятно, шерсти Хоро. На листе было
«Волчица у нас. Двери церкви открыты всегда. Если вы не хотите впустить волчицу к себе в дом, заприте двери и окна и никого не выпускайте».
Последние сомнения испарились.
Протягивая письмо Мархейту, Лоуренс, с трудом выдавливая из себя звуки, произнес:
– Моя спутница Хоро – на самом деле воплощение волчицы и бог урожая.
Ничего удивительного, что глаза Мархейта вылезли из орбит.
Глава 5
Мархейт был почтенным торговцем, имевшим собственные лавки во многих странах. Конечно, объяснение Лоуренса его потрясло, и первое время он был не в силах произнести ни слова, но все же он довольно быстро пришел в себя и принялся обдумывать ситуацию. Мархейт не винил ни Хоро, схваченную Гильдией Медиоха, ни ее спутника Лоуренса. Он думал исключительно о том, чтобы в сложившемся положении защитить интересы Гильдии Милона.
– Это, вне всяких сомнений, угроза. В письме говорится, что если ты, господин Лоуренс, не желаешь, чтобы твою спутницу отдали Церкви, ты должен оставить все свои дела и не предпринимать никаких активных действий.
– Они наверняка имеют в виду, что мы должны сидеть смирно, пока они не закончат свои дела с монетами Тренни. Это не значит, однако, что после окончания этой истории они все равно не передадут Хоро Церкви.
– Совершенно верно. Более того, мы понесем большие убытки, поскольку мы уже приобрели много монет Тренни. Ведь эти монеты скоро обесценятся.
Выбора ни у Лоуренса, ни у Гильдии Милона по большому счету не было. Либо они будут сидеть на месте и ждать катастрофы, либо перехватят инициативу и сами нанесут удар.
И шансов, что они предпочтут первое, просто не было.
– Похоже, нам ничего не остается, кроме как ударить первыми, верно?
В ответ на слова Лоуренса Мархейт глубоко вздохнул, после чего кивнул.
– Однако выручив твою спутницу, мы еще не избавимся от всех проблем, - заметил он. – Даже если мы ее спрячем, Церковь, узнав о ней, начнет поиски, и тогда все, что мы сможем – послушно делать то, что они скажут. В городе твоей спутнице не укрыться.
– А если мы покинем город?
– Вокруг города огромная равнина, так что, если только вам не будет сопутствовать невероятное везение... Если вас схватят за пределами города, спасти вас не сможет никто и ничто. Даже если вы доберетесь до другого города, есть шанс, что вас разоблачат. В этом случае мы ничего не сможем сделать.
Лучше всего для описания ситуации подходило слово «безнадежная». Даже если Лоуренс покорно согласится на требования Гильдии Медиоха и будет сидеть на месте, пока они не получат свои барыши, вероятно, они все равно отдадут Хоро Церкви. Уничтожение чужестранной гильдии их совершенно не беспокоило. Наоборот – чем меньше конкурентов, тем лучше.