Волчица и пряности
Шрифт:
– Тогда было очень жаркое лето. Ужасное время. Работать в поле было сплошное мучение, и повсюду клубились мухи. Лет десять назад это было. Тогда-то и появилась та монахиня; на ней был балахон, слишком толстый даже для зимы. Мы все просто рты пораскрывали, как ее увидели, потому что за ней бежала целая стая бродячих собак.
Лоуренс представил себе эту картину: посреди жаркого летнего дня в деревню входит по-зимнему одетая монахиня со свитой из бродячих собак. Картина получилась пугающая.
Коул
– Старейшина сказал, что это падший ангел пришел возвестить о конце света, и двинулся рассудком от отчаяния. С тех самых пор он и сидит перед деревней и поднимает дикий шум всякий раз, как к нам заходят гости.
– Очень грустно такое слышать…
– А, он тогда был такой занозой; сейчас, когда он молчит, всем лучше. Ладно, вернемся к той монахине. Мюллеру хватило смелости выйти к ней и спросить, что ей надо – кто она такая, откуда пришла и чего хочет. И вот что она ответила.
Она узнала, что здесь пролетал ангел. Лоуренс чуть ли не наяву услышал ее хрипловатый голос.
– Мы поняли, что она это про легенду об ангеле, нашем лесе и озере. Даже Мюллер хотел от нее избавиться, и мы отвели ее прямо туда. Но –
Лоуренс услышал, как Коул нервно сглотнул.
– …Как только мы добрались до леса, монахиня натравила на нас своих собак. Во, гляньте на этот шрам.
Вино оголил руку и показал Коулу, которого эта история захватила сильнее всех.
Лоуренс и Хоро наклонились, чтобы тоже посмотреть, и их взгляды встретились.
Оба не выдали себя ни словом, ни видом; но шрам, несомненно, был оставлен палкой или дубинкой. И он был старый – явно с самого детства Вино.
Однако история была столь занятна, что Хоро и Лоуренс не стали лить на нее холодную воду.
– Потом она стала хозяйничать в лесу вместе со своими собаками, как будто он ей принадлежал; никого туда не пускала. Там были наши лучшие охотничьи места, но что поделать – пришлось искать другие. Ужасно, правда? Вот потому-то все и зовут ее ведьмой. Это от досады, просто от досады.
– Так что с этой ведьмой случилось? – спросил Лоуренс.
Вино сокрушенно вздохнул.
– Понятия не имею. Ее уже много лет никто не видел; может, она подалась куда-нибудь еще… Но никто туда не заходит, чтобы проверить, так что никто и не знает. Лучше же не будить лихо, пока оно тихо, согласен?
Лоуренс медленно кивнул. Он, бродячий торговец, путешествующий от деревни к деревне, – совсем другое дело. Он и его спутники вполне могут заглянуть туда, а потом уйти, если окажется, что там опасно; а вот для селян такое невозможно.
– Мы не хотим никаких новых проблем, и поэтому мы просто перестали ходить в лес. Ну так что, вы вправду хотите там переночевать?
Лишь тот, кто никогда не видел ночных гор и не испытывал
Поэтому Лоуренс постарался ответить как можно более жизнеутверждающе:
– Конечно. Ведь трое из нас – слуги Господа.
Фран и Хоро вполне походили на служительниц Церкви, но насчет Коула Вино, похоже, не понял.
– Понимаешь, малец – ученик писца. Он учится переписывать Священное писание. Это благословенный труд.
Вино был явно удивлен и поспешил извиниться.
– О, прости мою невежливость.
– Если что, для них куда опаснее провести ночь со мной.
Шутка была не очень умная, но более чем очевидная. Вино расхохотался; но тут Лоуренс с серьезным видом продолжил:
– Да, кстати…
– Хмм?
– Если случится худшее и мы вернемся в деревню посреди ночи, пожалуйста, не прими нас за ведьму и не прогони, ладно?
Какое-то мгновение Вино непонимающе смотрел на Лоуренса, потом вновь расхохотался.
– Ха-ха, ну конечно же! Мы все привыкли к жизни в горах, и все равно некоторые после первой же ночи в той хибарке возвращались в слезах. Наши собственные дети должны отправляться в горы, так мы их пинками выгоняем. Но с вами мы так поступать не будем.
Лоуренс вспомнил, как он сам впервые отправился в лес со своим старым учителем.
– Ночная дорога опасна, однако любая ночь кончается рассветом. Это я вам говорю как житель гор.
Он хороший человек. Лоуренс улыбнулся и кивнул.
– Ладно, мне пора, – вздохнув, произнес Вино, подведя тем самым черту под веселой беседой.
Под ногами у них была совершенно нормальная прибрежная дорога; насколько хватало взгляда, она шла вперед неизменно, пока река не сворачивала в сторону, с глаз долой, и не уводила дорогу за собой.
– Дальше так и идите – и доберетесь до водопада. Потом будет озеро, а перед самым водопадом – та хибарка. Ну а если решите, что целую ночь там не выдержите, просто возвращайтесь в деревню, – эти слова он произнес спокойно и рассудительно – живое воплощение практичного селянина. – Да пребудет с вами благословение Господне.
Чего еще ожидать от человека, живущего рядом с лесом, где родилась легенда об ангеле, подумал Лоуренс.
***
Из леса вышла тропа и побежала возле берега реки; она была очень ровная. Кочки иногда попадались, но их сгладил снег, так что повозка переезжала их с легкостью.