Волчица нежная моя
Шрифт:
– Ну, чего смотришь? – усмехнулся Федосов. – Не собирался я тебя убивать. Да и ствол травматический. Боевые у телохранителей, но я их дома оставил. Вот, на природу решил выехать, с тобой по душам поговорить…
– Умеешь ты к человеку подход найти, – усмехнулся Гордеев.
– Тихо подошел, ты и не заметил… Пойми, если бы ты мне в чем-то мешал, я бы давно от тебя избавился. Или сам, или через кого-то… Но зачем это мне?
– Ну да, все, что надо, ты уже сделал.
– А что сделал? Бизнес у тебя выкупил? Так я всего лишь воспользовался ситуацией.
Гордеев увидел вдруг
Федосов не слышал ее, но заметил, как смотрит за его спину Гордеев. Всполошился, обернулся, но было уже поздно. Лера уже была рядом, встала в двух-трех шагах, двумя руками сжимая направленное на него копье. Взгляд у нее не столько злой, сколько непримиримый. Лера не угрожала Федосову, она, казалось, собиралась его убить, защищая свой семейный очаг. И он это, похоже, понял, бледность проступила даже сквозь его плотный крестьянский загар. И рукой он повел, в которой держал пистолет. Но Гордеев не зевал, он подступил к Федосову, взял его за руку, забрал пистолет.
– Значит, ситуацией, говоришь, воспользовался?
Он сунул пистолет за спину, за пояс, двумя руками взял Федосова за плечи, повернул к себе. И Лере улыбнулся, подмигнул, объявляя тем самым благодарность. Такой женой можно было только гордиться.
– Связи у меня в прокуратуре, позвонили – сказали, – кивнул Федосов. И с опаской бросил взгляд через плечо.
Взбодренная похвалой мужа, Лера по-прежнему держала его на прицеле своего копья.
– То, что Сотников мной заинтересовался, сказали.
Федосов кивнул, соглашаясь с версией.
– Но Сотников быстро потерял ко мне интерес, – продолжал Гордеев. – Опасность, можно сказать, миновала, но ты решил плеснуть бензинчику в костер.
– Честно сказать, была такая мыслишка, – сказал Федосов и в раздумье провел всей пятерней по щеке, как будто хотел сбрить ногтями мелкую щетину.
Он сначала сказал, а теперь думал, надо ли было признаваться в своих намерениях. Может, зря рассказал про свою гадкую мыслишку?..
– Но я не решился. Ты казался человеком серьезным, я не решился с тобой связываться.
– Но предложение сделал?
– И предложение сделал, и бизнес твой выкупил по честной цене… Ну, со скидкой за срочность… Или ты чем-то недоволен?
– А сестру мою зачем убить хотел?
– Ну вот! – всплеснул руками Федосов. – То один следак, то другой…
– Только ты знал, кому по закону принадлежал мой бизнес.
– И что?.. Ну, убил бы я твою сестру, ну, остался бы ты без денег, мне какое-то с этого счастье? Я серьезный человек, Миша, а не какой-то мелкий вредитель. Я работаю по-крупному, и ты это знаешь.
– Мою сестру не убили. Она в коме.
– Тем более. Выйдет из комы, получишь назад свои деньги. Если умрет, получишь наследство.
– Наследство?!.. – встрепенулся Гордеев. – Кто тебе про наследство сказал?
– Тоже мне бином Ньютона! – фыркнул Федосов. – Я даже нотариуса не искал, который наследство
– Иру могли толкнуть случайно, – Гордеев не собирался отвечать на последний вопрос, поэтому пропустил его мимо ушей. – Может, ее и не собирались убивать… Может, твой человек жениться на ней собирался. Чтобы деньгами завладеть. Право подписи она имела, могла отписать на него все. И этот человек сразу после нашей сделки появился… Как ты это объяснишь?
– Я тебе уже все объяснил, – не желая втягиваться в долгий и нудный допрос, сказал Федосов. – Если бы я был в чем-то виноват, я бы решил с тобой вопрос. Прямо сейчас бы и решил. Или я бы это сделал, или мой человек. И никто бы тебе не помог, – он снова бросил опасливый взгляд на Леру.
– Но ты ни в чем не виноват?
– Нет. Но чувство вины есть. Ты попал в переплет, а я с этого поимел. И, честно говоря, угрызений совести не испытывал. Да и сейчас не испытываю.
– Зачем тогда пришел?
– Поговорить. Объясниться. Предупредить. Ты должен все понять и оставить меня в покое. Если нет, я заставлю тебя остановиться.
– А я тебя трогаю?
– Да, ты настраиваешь Сотникова против меня. Значит, и сам что-то задумал… Мой тебе совет, остановись, пока не поздно.
– А если все-таки ты заказал Сотникова.
– Если это сделал я, ты все равно ничего не докажешь. Только лоб себе разобьешь. Поэтому я тебе и говорю, остановись. Дом у тебя хороший, место замечательное, с деньгами как?
– Все нормально.
– Вот и живи себе спокойно. Наслаждайся жизнью. И не зли меня. Не пытай судьбу, Миша, тогда все будет в порядке…
– Сотникова кто заказал? – жестко спросил Гордеев.
– Пусть он сам с этим и разбирается. А ты сиди ровно… Ну а если неймется, ищи своего врага в другом месте. Поверь, у меня тебе ловить нечего… Ствол можешь оставить себе, вдруг пригодится…
Федосов осторожно повернулся к нему спиной, спокойным движением руки отвел направленное на него копье, по тропинке направился к дороге. Машина у него где-то там, возможно, без присмотра. А вдруг там люди, которые только и ждут сигнала?
Гордеев осмотрел «вальтер», заглянул в ствол – гладко там, без нарезов, и в обойме патроны с травматическими пулями. Значит, не собирался его убивать Федосов. Но, возможно, это должны были сделать его люди. Какое решение он примет после разговора с Гордеевым, так и будет…
Он дернулся, подскочил к жене, схватил ее за руку и потащил к дому. Молчит Гарик, значит, в доме никого нет. Если пса не убили…
Но Гарик бегал по двору как ни в чем не бывало, и в доме ни единой живой души. Гордеев поднялся на чердак, выглянул в окошко и увидел одиноко бредущего человека в черном костюме. Он шел к дороге через поле, сплошь поросшее мелким кустарником. Федосов не скрывался, он виден издалека, но если его люди будут подбираться к дому тайком, ползком под прикрытием зелени, как их заметить?.. Если Федосов очень захочет, его псы преодолеют любую преграду. Или уже сделали это… Но тихо вокруг. Федосов скрылся из виду, и с его стороны никаких движений, только ветер по кустам гуляет, сгоняя птиц с насиженных гнезд.