Волчицы

Белов Вольф Сигизмундович

— Дело ваше, — ответил Владимир. — Извините, что завел этот разговор.

— Ничего.

Девушка накинула на плечи плед и поежилась.

— Вы себя хорошо чувствуете? — обеспокоенно спросил Владимир. — По-моему, вы сегодня чересчур бледны.

— Нет, не беспокойтесь. Мне действительно немного нездоровится, но ничего серьезного. Простудилась, наверное. В первый раз за все девятнадцать лет.

— Что значит «в первый раз»? — не понял Владимир.

— Ну, заболела впервые, — пояснила Анастасия. — До сих пор ни разу даже насморка не было.

—

Так не бывает, — не поверил Владимир.

— Никто не верит, — ответила девушка, пожав плечами. — Но, видимо, бывает и такое. Это фамильная черта, мама тоже никогда не болела.

Вспомнив мать, Анастасия тяжело вздохнула и умолкла. В этот момент прозвучала трель дверного звонка. Владимир вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Анастасия забралась на кровать, прилегла рядом с близнецами. Ей действительно очень нездоровилось сегодня — с полудня началось головокружение, часто подкатывала тошнота, знобило. Состояние было непривычное, и в самом деле до сего дня не довелось чихнуть ни разу. Даже во время беременности Анастасия не имела повода жаловаться на здоровье. Вдобавок ко всему на душе было как-то неспокойно, с каждой минутой нарастала смутная тревога, словно интуитивно чувствовалось приближение чего-то страшного, неведомого.

Девушка прислушалась к неясным голосам за дверью. Разговаривали двое мужчин и, судя по тону, беседа происходила совсем не дружеская. Один из них был Владимир. А вот другой… Анастасии вдруг показалось, что это Ковалев. Сердце учащенно забилось в тревоге, кровь ударила в виски. Неужели муж сумел разыскать ее? А собственно, так ли уж трудно ее найти? Дом Владимира в пяти кварталах от дома Ковалева, она же гуляла с детьми, ее видели много людей. Мог увидеть и кто-нибудь из приятелей мужа, проследить и сообщить ему. Может быть, он одумался и пришел просить прощения. Или наоборот, получил подтверждение своих нелепых подозрений. Как бы то ни было, видимо, придется объясниться прямо сейчас.

Анастасия поднялась с постели и открыла дверь.

Да, это оказался он, Ковалев. И не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы сразу догадаться — муж пьянее вина. Он кое-как стоял на ногах, коридор заполнил запах перегара.

— А-а, вылезла из норы, шалава, — со злобой произнес Ковалев, увидев жену.

— Здравствуй, Толик, — спокойно сказала Анастасия. — Зачем ты пришел, да еще в таком виде?

— Я в нормальном виде! — рявкнул муж. — А ты, сука, совсем охренела?! При живом муже с хахалем кувыркаешься! Опозорить меня хочешь, стерва?!

— Эй, товарищ, попридержите язык, — потребовал Владимир.

— Сам заткнись, щегол. С тобой мы потом еще разберемся.

— Ты сам себя позоришь, Анатолий, — сказала Анастасия. — Посмотри, в кого ты превратился. Животное, а не человек.

— Я те покажу животное, сучка блудливая. Мало тебе тогда досталось? Сейчас я тебе ноги поломаю, потаскуха!

Ковалев потянулся было к жене, но Владимир удержал его, схватив за ворот.

— Убери руки, козел! — прохрипел Ковалев.

— Ступайте-ка вы домой, товарищ, — сказал Владимир,

подталкивая непрошенного гостя к открытой двери. — Проспитесь. Когда будете трезвым, приходите. Тогда и поговорим.

— Убери руки, я тебе сказал! — рявкнул Ковалев, отталкивая парня. — Не видишь, я с женой разговариваю. А ты, сучка, домой собирайся. Там свое получишь.

Глядя на человека, которого когда-то уважала и который теперь внушал лишь отвращение, Анастасия вдруг подумала, что ничего никогда не изменится. Если сейчас она вернется к Ковалеву, он превратит ее жизнь в кошмар. Она ничем не обязана этому спившемуся негодяю, чтобы терпеть от него унижения. И она приняла окончательное решение.

— Я ухожу от тебя, — твердо сказала Анастасия. — Слышишь, Ковалев? Я подаю на развод.

— Чего? — Ковалев даже протрезвел на мгновение от неожиданности.

— Ты меня слышал. Я не вернусь к тебе. И детей ты тоже больше никогда не увидишь.

— Значит, на молокососа этого меня променяла! Шлюха! И ублюдков своих от него, поди, прижила? На алименты даже не надейся, сучка. Вот ты от меня получишь!

Ковалев показал жене кукиш.

— Мне ничего от тебя не нужно, — сказала Анастасия.

— Как же! Вам только палец дай, начнете доить, дармоеды. Ну ничего, хлебнешь горя-то, сама еще на коленках приползешь.

— Все, убирайся отсюда, — потребовал Владимир, потеряв терпение, и снова подтолкнул Ковалева к выходу.

— Да пошел ты, гнида!

Ковалев взмахнул кулаком, но Владимир уклонился и ударил сам. Ткнувшись спиной в стену, Ковалев снова набросился на хозяина квартиры. Мужчины сцепились.

— Прекратите! — крикнула Анастасия.

Она бросилась к ним, попыталась остановить начавшуюся драку. Кто-то из них оттолкнул ее в сторону. Девушка снова бросилась к дерущимся, силясь их разнять.

— Настя, отойдите! — крикнул Владимир. — Не вмешивайтесь, я сам выброшу его отсюда!

— Попробуй, щенок! — прохрипел Ковалев.

Несмотря на сильное опьянение, справиться с этим рослым крепким мужиком было очень непросто. Ударив Владимира в ухо, Ковалев развернулся и толкнул жену так, что та упала на пол.

В открытую входную дверь заглянула пожилая соседка.

— Володя, что у вас тут происходит?

— Вызовите милицию! — попросила Анастасия. — Скорее, они же покалечат друг друга!

Женщина ойкнула и убежала к себе. Анастасия снова бросилась разнимать драчунов. В этот раз Ковалев толкнул жену сильнее. Отлетев к стене, девушка ударилась затылком о дверной косяк и тихо сползла на пол. Больше она уже ничего не видела и не слышала, удар был столь силен, что лишил ее сознания.

Когда Анастасия очнулась от резкого запаха нашатыря, все уже закончилось. Самочувствие было хуже некуда: голова кружилась, перед глазами плавали разноцветные круги, все тело ломило от боли. Она лежала на диване, над ней склонилась женщина в белом халате. Где-то на заднем плане маячили люди в милицейской форме. Женщина что-то спрашивала, но Анастасия ее почти не слышала, в ушах стоял какой-то шум.