Волчий час

Сухов Лео

Тут в последнее время ситуация стала сильно хуже… Люди теперь с оружием все, считай, поголовно. В моду вошло устраивать дуэли по поводу и без. А это нехорошо!

Сейчас-то ладно! Умер, возродился, сходил за своим телом, чтобы восполнить запас в медицинской капсуле. А что будет, если все привыкнут, а?

А если все привыкнут, то потом-то люди в комплексе возрождаться будут! Память терять, говорят, будут. А стреляться-то не прекратят! Люди они такие, да!

В общем, шли мы с Мишкой по центру, как раз вдоль пустыря на месте бывшей мэрии.

Сейчас-то мэр в крепости сидит. Там же и живёт, говорят, трудоголик наш. Прямо на работе. А раньше всё здесь, на этом пустыре, было.

И тут Мишка меня за руку хватанул и, такой, говорит:

— Дрюх, ты видел, не?

— Что видел? — говорю.

— Да вот там!.. Там! Смотри! — Мишка указал куда-то вперёд.

Я пригляделся… И вижу — точно! Баба голая! Натурально ж, баба!

— Эй! — кричу. — Стой! Полиция!

— Кто такая? — вторит мне Мишка. — Чего голышом?!

Бежим к ней, а она сидит на корточках под забором, глаза бешеные. И явно не от того, что только что забор группы «научников» перемахнула. Они у неё — глаза, то бишь — натурально, как у психа. Мне даже страшно стало, хотя баба-то симпатичная вообще… Да и голая, к тому же… Есть, на что полюбоваться-то. Но всё равно страшно: её глаза прям до усрачки пугают.

А она на нас как глянет из-под бровей, как зарычит… Я даже растерялся, а Мишка, молодец, не растерялся. Вперёд выскочил и как крикнет:

— Ну-ка! Лицом в землю! Ты арестована за рычание на полицейских!

Вот только потом и Мишка отшатнулся. Ну потому что… Короче, эта голая как рот раскроет и как рявкнет:

— ВЭР ХИ?!

— Кто? Что? — растерялся Мишка.

— ВЭР? ГДЭ? ВАНО? — а она выпрямилась и вся трясётся, как припадочная. — ГДЭ? ОН?

Тут меня смех нервный пробрал. Я же понимаю, что она баба просто. Ну просто психованная. Скрутим уж как-нибудь с Мишкой. Чё мы, что ли, не кабаны? Так я не удержался и как брякну сдуру:

— А ты его чо, до смерти залюбить собралась, Ваню своего?

А она на меня как взгляд перевела, как рот скривила и ка-а-ак завыла. Натурально, в голос прям. Как волчара, только ещё страшнее.

А потом как заорёт:

— ЗАЛЮБЛИТЬ?! СВОЙЭВО?!

Смотрю, а у неё руки как-то странно задёргались, и пальцы скривились. И тут, значит, эти скрюченные клешни в мою сторону вытянулись. Прям куда-то к шее… И глаза опять злобно так: зырк-зырк… Я аж оторопел. Ведьма, не иначе…

Я ору:

— Мишка! Хватай её!

А Мишка, такой, ещё не понял, чем дело пахнет:

— Эй! Дура! Не балуй!

А она такая:

— УБЙУ-У-У-У-У!

И как кинется на меня… В горло руками вцепилась, сжала… Я её оторвать пытаюсь, а она визжит, как нечисть, и ещё сильнее цепляется. А чтобы Мишка не оторвал её от меня — а он кинулся, да! — ногами мою тушу обхватила. Прям как будто насиловать меня собралась.

— Мишка! — хриплю, потому что воздуха не хватает. — Стреляй в неё!

— Дрюха! Держись! Сейчас сниму! — Мишка кричит.

— Стреляй! — хриплю, а у

меня уже в глазах темнеет.

— Сейчас, Дрюха! Потерпи! — Мишка меня и не слышит, походу…

Тут у меня ноги подкосились, и я на землю осел. Сам кое-как пытаюсь револьвер из кобуры вытащить. Думаю, лишь бы не вырубиться. А перед глазами уже темно.

— А ну оставь его! — кричит Мишка, и слышу, сквозь шум в ушах, удары.

Эта голая дёрнулась пару раз, пальцы разжала… И как завизжит опять!.. А я вздохнул, хоть и с хрипом. Да и зрение сразу стало возвращаться.

Вижу, она стоит прям надо мной. И, значит, теперь к Мишке руки тянет. А мне такой вид снизу открывается, что даже неудобно как-то…

— Руки вверх! — видно, и Мишку пробрало.

Он револьвер выхватил и как шмальнёт в небо!..

— УБЬЮ!!! — вопит баба. — УБЬЮ!!! КИЛЛ!!!

А я кричу:

— Мишка, стреляй в ведьму!

— Не могу! Женщина же! — Мишка, значит, мне кричит.

А эта голая на меня пальцем указывает:

— ДАЙ!!! КОБЬЕЛЬ!!!

— Да не дадим мы тебе ничего, дура! — кричу ей с земли.

Потому что она же явно бешеная, хоть и красивая. Мне же с земли хорошо видно-то… Никаких этих женских загадок.

А Мишка попятился, револьвер вперёд выставил и как стрельнёт…

— А-А-А-А-А! — кричу я, потому что он ей по ногам стрелял, а попал в меня.

Прямо в бочину пулю засадил, гад такой…

— Дрюха!!! Прости!!! — Мишка тут о страхе забыл, кинулся ко мне.

Даже эту голую отпихнул, а она и улетела в забор. И даже не вскрикнула: ну натурально же, нечисть!..

— АХА-ХА-ХА-ХА! — хохочет голая.

— А-а-а-а! — ору я, зажимая рану в боку.

— Дрюха! Я не хотел! — кричит Мишка.

— Да стреляй ты в неё! — реву я. — Насмерть стреляй!!!

А эта голая как завизжит, как побежит!..

— Тревога!!! — кричит Мишка.

— А-а-а-а! — кричу я.

— У-у-у-у! — воет ведьма, удрапывая в сторону центра.

Мишка за ней! А я «лечилку» достал, в рот закинул…

И думаю: надо спасать Мишку. Он же меня, получается, подстрелил… Если Вавася узнает — ещё месяц потом дежурить по ночам будем… А я по ночам работать страсть как не люблю… То спать хочется, то ведьмы голые, то ещё какая беда…

Неспокойно тут по ночам, жуть как неспокойно!..

Из протокола командира ночного полицейского патруля

Вареникова И. М.

Пятьсот двадцать третий день. Ориентировочно середина ночи.

«…После услышанных выстрелов со стороны группы учёных, я, Вареников И. М., и мой напарник Духов П. В. побежали на крики. Выбежав на вторую торговую площадь, мы услышали крик одного из патрульных: 'Тревога!». После чего немедленно взвели оружие и устремились на помощь.