Волчий хребет
Шрифт:
– Не отпущу!
– Всего два слова, но сказаны они были так, что я испугалась. Он ведь и правда меня не отпустит.
– Не имеешь права!
– Я попыталась вырваться, но снова была схвачена и в этот раз бережно прижата к груди, в которой бешено, колотилось сердце.
– Прости.
– Он, словно с болью в голосе простонал это слово.
– Я не думал, что эта паршивка зайдет так далеко.
– Он приподнял мое лицо и, лаская взглядом, прошелся губами по заплаканным глазам.
– Я не знал о чувствах Айзы.
– Каждый поцелуй он сопровождал очередной фразой.
– И Яхон тоже не знал, вчера, когда она поняла, что я люблю ее не больше, чем младшую сестру, она сбежала.
– Сказал он, коснувшись моих мокрых глаз губами, сначала одного, потом другого.
– Я обещаю, душа моя, ты никогда больше не прольешь ни одной слезинки.
– Его губы скользили, едва-едва касаясь моих скул, уголков губ, шеи. Я позволяла ему, замирая от удовольствия и новых ощущений. Верила ли я ему? Не знаю. Мне хотелось верить, очень хотелось. Но последнее время со мной столько всего происходило, что я запуталась. Запуталась в своих чувствах, в эмоциях, во всем!
Его шершавые пальцы стерли с моего лица мокрые дорожки и он, коснувшись своим лбом моего, тяжело дышал, продолжая удерживать мое лицо в своих ладонях.
– Я так долго тебя ждал Инге, что сейчас едва сдерживаю себя. А ты стоишь тут, такая сладкая, в одном тонком халате, который так легко порвать.
– Он говорил все это тихо, едва слышным шёпотом и постоянно сглатывая, будто я действительно была тем десертом, до которого он, наконец, дорвался, и сейчас не знал с какой стороны к нему подойти.
– Беги, моя волчья ягодка и спрячься от меня в свои темные длинные платья, которые мне будет жаль рвать, потому что их у тебя не много. Но это ненадолго.
– Он отступил от меня на шаг, нехотя отпуская руки, и я попятилась, пока не уперлась в перила лестницы. Потом я побежала. И только захлопнув дверь своей спальни, я облегченно выдохнула и посмотрела на свои руки, которые мелко тряслись. Я запустила их в волосы, пытаясь успокоить бурю эмоций. Неужели все, что я видела, была неправда? И Ранульф действительно испытывает ко мне чувства? Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить грохочущее сердце. Не помогло. Быстро скинув с себя утреннее платье, я натянула на себя свое старое, в котором приехала, в нем я чувствовала себя увереннее, волосы я быстро скрутила в узел и заколола гребнем.
Пока я приводила себя в порядок, Ранульф уже вовсю хозяйничал в моем доме. В гостиной первого этажа горел и весело потрескивал огонь в камине, а из кухни доносились ароматы готовящегося завтрака.
Я прислонилась к косяку плечом и стлала наблюдать за суетящимся на кухне Ранульфом. Его жилистые руки, с закатанными до локтей рукавами, ловко шинковали грибы, которые он отправил на скворчащую жиром сковороду. Следом, разбивая яйца в миску, он добавил соль и перец, после чего тщательно взбивал их вилкой и вылил яичную смесь в грибы. Пока импровизированный омлет жарился, Ранульф занялся хлебом. Тонкие кусочки он положил на решетку, рядом со сковородой. Вот это было уже интересно, я так еще не делала. Улыбка сама собой появилась у мена на губах.
– Инге, я ведь знаю, что ты прячешься за дверью. – Улыбаясь, говорит он, периодически переворачивая хлеб, чтобы они равномерно прожарились.
Я вошла, прятаться уже не было смысла, а поговорить следовало. Я, чувствуя на себе внимательный взгляд Ранульфа, ощущала себя не в своей тарелке и не знала, как смотреть ему в глаза, хотя и не была ни в чём виновата, но ощущения - словно я нашкодивший котенок, застигнутый хозяевами на месте преступления.
Но, в любом случае, на следовало прояснить все до конца и расправив плечи, я выбрала место у окна, сознательно отдаляя себя от Ранульфа. Так я, почему-то, чувствовала себя в безопасности.
Наконец завтрак был готов. Ранульф разложил по тарелкам омлет и тосты. Первую подал мне и я, чуть помедлив, приняла ее. В этот момент наши взгляды встретились,
– Зачем вас отправили на тропу?
– Я постаралась выбрать максимально удаленную тему от наших отношений. Я не готова была пока обсуждать то, что случилось часом ранее.
Глаза Ранульфа подозрительно сузились, а на губах подрагивала улыбка. Кажется, он понял, что я хотела спросить не о том.
– Мы ждем делегацию из Ладвии. Сама знаешь Ивве пора замуж, но здесь нет ни кого, кто подошел бы ей. За этот год, она так и не проявила симпатию ни к одному мужчине или оборотню. Поэтому нас, как самых отличившихся, - Здесь он криво усмехнулся.
– Отправили разгребать снег. Мы с Вольфрихом страховали Рона на самых опасных участках. Было весело, с учетом того, что Вольфрих, постоянно нудел, что ворочать обледеневшие глыбы не его специальность. Зато рассветы и закаты в горах потрясающе красивы. Я бы хотел, чтобы и ты их увидела.
– Он ласкал взглядом так, что у меня кусок застрял в горле, пришлось отложить вилку. Я боялась подавиться!
– Ты очень мало ешь. – Нахмурившись, произнес он.
– Ситуация не располагает.
– Промокнув губы салфеткой, произнесла я.
Стук в двери освободил меня от дальнейшего разговора, чему ч очень порадовалась, потому что Ранульф поднялся и пошел открывать.
Я следом за ним, мне было интересно, кто пришел ко мне с утра пораньше.
За дверью стоял Инлинг, в руках у него был удивительный букет из остролиста и можжевеловых веток. Он широко улыбался и, встряхнув гривой белоснежных волос, вошел, оттолкнув с дороги Ранульфа.
– Это тебе Инге!
– Подойдя ко мне Инлинг вручил мне букет.
– Ты сегодня потрясающе выглядишь! Он едва наклонился ко мне для поцелуя, когда его, буквально, оторвало от меня и впечатало в стену рядом.
Ранульф схватив его за лацканы меховой куртки, приблизив сове, лицо к нему спросил:
– Какого йотуна, Инлинг, ты тут забыл?
– Милая, я смотрю у тебя гости?
– Не знаю, как у него получилось, но голову Инлинг все же смог повернуть ко мне, хотя и напоминала она цвет перезрелого помидора.
– Ранульф, не знал, что ты уже вернулся. И потом, что ты тут делаешь? Отец же запретил тебе приближаться к Инге.
– А ты, я смотрю, решил воспользоваться шансом, да?
– Почему нет?
– Уже хрипел Инлинг, но даже не пытался вырваться.
– Инге свободная женщина, ты на нее свои права не заявлял, так что, любой желающий может позволить себе ухаживать за ней. Тем более наши имена так красиво созвучны! Ты только послушай: Инлинг – Инге!
Я видела, что Инлинг просто издевается, а Ранульф верит в эту провокацию.
– Хватит!
– Не выдержала я.
– Убирайтесь оба!
– Я была так зла, что словами не передать.
– И заберите этот веник с собой!
– Я швырнула букетом в стоящих мужчин. Но Ранульф увернулся и букет впечатался в лицо Инлинга.
Ранульф тут же отпустил его и тот закашлялся, хватая ртом воздух.
– Инге...
– Начал было Ранульф, но я перебила его:
– Уходите! Я не вещь, чтобы меня делить! И у меня, представьте себе, есть чувства! Я не намерена наблюдать, как в моем доме совершается убийство!
– Припечатала я.
– Инге, - Теперь уже начал оправдываться Инлинг.
– Прости.
– Он еще немного сипел, но уже не так сильно.
– Я, еще тогда, в Лизинбурге заметил, как ты прекрасна.
– Этот сумасшедший, не понимал что творит, продолжая провоцировать Ранульфа. А я смотрела на него и понимала, что убийство все же произойдет. Потому, что стоящий, за ним Ранульф уже не казался мне адекватным.
– Ты необыкновенная, - С каждым шагом Инлинг приближался ко мне, а я отступала, не понимая где шутка, а где правда.
– Ты была слишком напугана, и я хотел дать тебе время, но сейчас я не намерен отступать.