Волчий хребет
Шрифт:
Нейна приходила и уходила, выполняя свои обязанности с состраданием и терпением. Она промывала мне раны, меняла повязки и давала какой-то горко-сладкий настой, от которого боль утихала и меня клонилл в сон. Боль порой была невыносимой, как будто адский огонь, она пожирал мою плоть.
Но я отказывалась сдаваться. Я цеплялась за каждую унцию надежды, мне было ради кого жить. Я верила, что однажды боль утихнет, а шрамы заживут. Пусть они останутся, ка напоминание, но все же, они будут не так заметны.
Постепенно, понемногу, раны начали заживать. Красные, воспаленные шрамы становились более бледными и менее заметными. Боль постепенно
Ранульф приходил ежедневно, как только мне стало чуть полегче. В первый раз, когда он пришел, его не пустили, и он влез окно, разлив какие-то настойки и Нейна смирилась.
– Моя волчья ягодка, - прошептал Рануль, устраиваясь на постели рядом со мной. Его взгляд, полный жалости, скользил по моему изуродованному шрамами лицу.
– Прости, это я виноват. Не уберег тебя. Хотя и обещал.
Я попыталась улыбнуться, говорить я могла с турдом, да и Нейна запрещала мне говорить, боялась, что шрамы разойдутся.
Он нежно коснулся моей руки, сжал пальцы. Его прикосновение вызвало во мне щемящую боль, но и одновременно тепло, которое согревало изнутри.
– Ты не виноват, - я все же заговорила, с трудом ворочая пересохшими губами.
– Это не твоя вина.
– Но я мог бы сделать больше, - возразил он, его голос звучал глухо.
– Я смог бы защитить тебя, знай я наперед о чувствах Айзы. Но я не знал, не хотел ее замечать, я полностью ушел в себя, пока в моей жизни не появилась ты.
Я покачала головой, пытаясь освободить свои пальцы из его хватки.
– Нет, Ранульф, - возразила я.
– Ты сделал все, что мог. А Айза, Яхон должен был заметить, что сестрой не ладно. Должен был видеть, как она смотрит на тебя. Ведь он же ее брат.
Его взгляд встретился с моим, и я утонула в его золотистых глазах, мерцающих в полумраке комнаты, полных боли и любви.
– Яхон ведь знал, что Айза влюблена в меня, точнее догадывался. Он пустил все на самотёк, думал, что может быть Айза вытащит меня. Но, когда появилась ты, и я рассказал ему о своих чувствах, он промолчал. Он ничего не сказал мне про свои догадки. Он ведь хотел прорваться к тебе, - Усмехнулся Ранульф.
– Я его не пустил.
– Самодовольно произнес он. А потом лег рядом со мной и тихо прошептал на ухо: - Я люблю тебя, Инге Мейбрик. Несмотря ни на что. И мне плевать на твои шрамы так и знай. Я тебя не отпущу.
Слезы выступили на моих глазах, и я уткнулась здоровой половиной лица в плечо Ранульфа, вдыхая запах его кожи, смешанный с запахом трав и лекарств. Он обнял меня, прижимая к себе крепко.
– Я тоже люблю тебя, - прошептала я.
– Больше всего на свете. И не жалею, что рискнула сбежать из под опеки Мейдона.
Ранульф отстранился от меня и поднял мое лицо, проводя взглядом по моим шрамам.
– Твои шрамы - это часть тебя, - сказал он.
– Они делают тебя только сильнее.
Я кивнула.
– Ты прав, - сказала я.
– Они не меняют. И я остаюсь той, кто я есть.
Он улыбнулся, и его глаза засияли.
– Моя волчья ягодка, - повторил он.
– Ты - мое все. Моя жизнь, моя сила, моя душа.
Я положила свою голову на его плечо и закрыла глаза, наслаждаясь теплотой и любовью, которая исходила от него. Его объятия успокаивали меня, давали надежду на будущее.
Наконец, мы заснули в объятиях друг друга. А потом пришла Нейна и мой любимый позорно свалился под кровать, но страрую
***
Этим утром я проснулась от нежного поцелуя в лоб. Открыв глаза, я увидела Ранульфа, сидящего рядом со мной.
– Доброе утро, душа моя, - сказал он.
– Как ты себя чувствуешь сегодня?
– Лучше, - ответила я, улыбаясь.
– Благодаря тебе.
Ранульф поцеловал меня снова, на этот раз в губы, его прикосновения было мимолетным, едва уловимым. И мне до слез показалось мало этого поцелуя. Я хотела большего!
– Я не могу дождаться того дня, когда ты полностью выздоровеешь, - сказал он, читая мои мысли.
– И тогда мы сможем наконец-то свзять свою судьбу.
– И я тоже, - ответила я.
– Но сначала мне нужно окрепнуть.
– У тебя все получится, - сказал он.
– Я рядом с тобой.
Я посмотрела в его глаза и увидела в них не только любовь, но и уверенность. Его вера в меня была незыблема, и она давала мне силы верить в себя.
Мы провели весь день вместе, разговаривая, смеясь, точнее смеялся Ранульф, а мне приходилось сдерживаться. Мы наслаждаясь обществом друг друга. Ранульф ухаживал за мной, как за драгоценностью, и его забота помогала мне забыть о боли и страданиях.
К вечеру я уже была на ногах, впервые мне разрешили встать. Долгое лежание в постели еще давало о себе знать, но я не сдалась и не вернулась в постель. Мы вышли из дома и прогулялись по не больщому саду Нейны, сплошь усаженному лечебным разнотравьем. Я наслаждалась красотой цветов, пением редких птиц и тишиной. Лето уже вступило в свои права и целых два месяца нас будет радовать теплая погода.
В этот вечер я заснула, держа Ранульфа за руку, и знала, что больше никогда не буду одинока. Его любовь была моим щитом и моей силой, которая помогала мне преодолевать любые трудности. Я знала, что через несколько дней я уже полностью оправлюсь и Нейна отпустит меня домой. Ранульф сказал, что из дома Нейны я не выйду незамужней женщиной. Так что, по выздоровлении меня ожидала свадьба. Я не представляла как это будет проходить, но Тамила просила не волноваться из-за этого. Она и Ивва с помощью Инлинга и Шауля, да-да, того самого Шауля, чью пряничную голову мне удалось съесть, обещали все устроить.
Я улыбнулась вспоминая ту ярмарку и Ивву, которая была намерена непременно познакомиться с ним.
Я не знала, смогу ли заниматься вышивкой или кружевом с таким зрением. Но Кайла, которая навещала меня на равне со остальными, захотела научиться вышивать так же, как и я. И я подумала, может мне стоило открыть небольшую школу для девочек? Создать что-то уникальное, какой-то особой Ристорский узор, который будет проглядываться как в вышивке, так и в кружевах, и будет узнаваем во всем мире. И тогда Меране не придется переживать, что нет в Ристоре хороших мастериц. Но для этого мне следовало окончательно прийти в себя.