Волчий Мир (сборник)

Даль Дмитрий

Рядом на прикроватной тумбочке стоял кувшин с живительным отваром и кружка. Серега наполнил ее и жадно выпил. Тут же почувствовал, как в животе призывно заурчало. Сейчас он целого кабана сырым бы сожрал, как любил говорить Бобер.

Кстати, а где здесь колокольчик или что-нибудь, чтобы позвать друзей. Ничего похожего поблизости не наблюдалось. Сергей откинул одеяло, спустил ноги на пол и осмотрел себя. Его раздели и облачили в серую ночную рубашку. А где его одежда? В таком облачении

стыдобно по замку разгуливать.

Подобающую для прогулок одежду он так и не обнаружил. Пришлось идти в чем есть. Он поднялся с кровати, она противно скрипнула, и неуверенными шагами направился к дверям. Дойти до нее не успел, поскольку в комнату вошел Лех Шустрик в сопровождении Дорина и Черноуса.

— Это ты куда у нас собрался? — возмутился Лех, заметив поднявшегося без разрешения Сергея. — Путешественник-приключенец на нашу голову. Вставать тебе пока нельзя. Так что лежи уж. Отдыхай. Сил набирайся.

Он приобнял Одинцова за плечи и отконвоировал назад в койку.

— Ты что издеваешься? Какое отдыхай? Я есть страшно хочу. А вы меня голодом морите, — пожаловался Серега.

— Упущение, — согласился Лех. — Исправим.

Он обернулся к Черноусу и махнул рукой. Тот тут же исчез в коридоре, а вскоре вернулся с деревянным подносом, от которого доносился чудесный аромат. От этих запахов у Одинцова голова закружилась.

Поднос поставили ему на кровать, так чтобы удобно было. Серега взял в руки вилку и нож и приступил к трапезе. Кормили какой-то кашей с отварным мясом. Простое кушанье, но казавшееся Сереге сейчас верхом вкусового блаженства.

— Медленнее ешь да не набивай брюхо до барабанного боя, а то не удержишь, — посоветовал Дорин.

— Наши все живы? — спросил с набитым ртом Сергей.

— Волк, не переживай. Все живы. Нас теперь героями величают. Если бы мы ворота не подняли да мост не опустили, неизвестно чем бы закончилась эта осада, — ответил Черноус.

— Это хорошо, — пробормотал Одинцов.

— Повезло нам с тобой, командир. Светлая у тебя голова да охочая до всяких авантюр. Но ты везунчик. Твои авантюры удаются. И это радует, — поблагодарил Дорин.

— Сейчас с едой покончу. И надо бы прогуляться. Ребят посмотреть, — сказал Сергей.

— Посмотришь. Посмотришь. К тому же тебя воевода Глухарь видеть хочет. Так и сказал, когда, мол, очнется ваш Волк приведите его ко мне. Вон на веранде порученец воеводы уже третий день ошивается. Не знаем, как спровадить, — как ни в чем не бывало произнес Шустрик.

От такой новости Серега чуть кашей не подавился. Он отложил ложку, оставил в сторону поднос, посмотрел на ребят и спросил с укоризной:

— Чего же вы раньше, гады, не сказали?

— Тебе подкрепиться

следовало да сил набраться. Куда в таком состоянии к воеводе идти? Ты на измученное привидение был похож, тебя даже гниль-зверек погнушался бы есть, — тут же нашелся Шустрик.

— Да, Волк, начальство начальством, а кормежка по расписанию, — согласился с Лехом Дорин.

— Тем более воевода в лес не убежит, — поддержал их Черноус.

— Сговорились вы что ли? — возмутился Серега. — Принесите мне одежду, чтобы перед воеводой не стыдно было появиться.

— Сейчас сделаем, не извольте беспокоиться, — пообещал Шустрик и выскользнул из комнаты.

Вернулся он так же быстро со стопкой свежего белья и в сопровождении Вихря, который нес доспехи и прочее железо.

— Командир, рад видеть вас в добром здравии, — расцвел Вихрь.

— Взаимно, — ответил Серега.

Одежду и обмундирование сгрузили на кровать.

Ребята направились на выход, но Серега их окликнул:

— Шустрик, ты останься. Дорин и Черноус подождите меня снаружи. Один я к воеводе не пойду.

Они послушно кивнули и вышли, вынося под руки Вихря, который так растрогался, что, казалось, совсем забыл нормы приличия. Готов был в любимом командире дырку взглядом прожечь.

— Как думаешь, зачем меня воевода зовет? Наказать хочет за самовольное оставление поля боя? — спросил Серега, натягивая портки.

— Издеваться изволишь, чудак-человек, или мозги от встречи с фартером совсем спеклись? Ты захватил замок. Ты герой, а героев не судят, — возмутился Шустрик.

— Считаешь? — с сомнением в голосе переспросил Одинцов.

В его родном мире героев порой не просто судили, но и казнили без суда и следствия только из чувства зависти и страха.

— Не сомневайся, Одинец. Не удивлюсь, если ждет тебя награда за доблесть и смекалку.

Шустрик помог Сергею надеть доспех, зашнуроваться. Пояс с ножнами Одинцов повязал сам. Придирчиво осмотрев себя, он остался доволен. Только очень устал и присел на край кровати передохнуть.

— Может, на завтра отложим. Все-таки первый день на ногах? — неуверенно спросил Шустрик.

— Нельзя заставлять начальство ждать, — ответил Сергей.

Вдвоем они покинули спальню.

Дорин и Черноус дожидались во дворе, сидели на большом бревне и смотрели на внутренний двор замка, заполненный повседневной суетой. Одинцов удивился. Он помнил это место залитым кровью, напоенным ужасом и болью. Ничто сейчас не напоминало об этом. Все было чисто и прибрано. Сновали по своим делам мужчины и женщины в простых одеждах. Кто торопился в кладовые, кто на кухню. Каждый был занят своим делом.