Волчий мир. Трилогия
Шрифт:
– Тебе оно, конечно, виднее. А откуда это волшебное зелье у Тихого Братства взялось? – спросил Серега.
– История древняя. Я что-то слышал об этом. Постой-постой. Кажется, в свое время эту штуковину купили у магиков. А она сама себя воспроизводит. Так что неисчерпаемый запас у Братства появился, – ответил Лодий.
Опять магики. Куда ни посмотри, везде их всезнающие балахоны виднеются. Одинцову эта история не очень нравилась. Надо будет с магиками поближе познакомиться. К тому же они так настойчиво хотят его убить, что аж любопытно становится, чем он им так насолил.
Внимательно осмотрев здание, Одинцов и Лодий пришли к неутешительному выводу. Тихое Братство словно ожидало
Логово с двух сторон зажимали другие дома. То, что справа, вровень по высоте, те же три этажа. Левый дом на один этаж возвышался над Логовом. Его и избрали друзья для вторжения. В доме не горели огни, стало быть, хозяева давно спят. Идеальный вариант подняться по лестнице на последний этаж и через него перепрыгнуть на крышу Логова. Только вот кто же их пустит внутрь. Разбудишь хозяев, а те поднимут вопль на всю округу. К тому же четырехэтажный дом, на который им нужно забраться, выглядел как классический дом с привидениями. Мало ли какая жуть тут водится.
О способе подъема на четвертый этаж у Лодия сомнений не было. Он приблизился к каменной стене, обвитой сухими ветками вьюна, и проворно полез вверх, используя все, до чего рука смогла дотянуться. Стыки в камне, естественные выступы, архитектурные излишества, ветви вьюна. В отличие от собрата на соседнем доме, они оказались очень прочными и служили удобными ступеньками, по которым поднимался наверх Лодий.
Серега проводил его печальным взглядом. Он не был уверен, что хочет осваивать новую для себя науку – паркур, но, похоже, выбора у него не было. Подняться так же быстро, как напарник, у него не получилось. Со стороны, вероятно, он выглядел очень нелепо, но вскоре Серега перевалился через перила балкона на четвертом этаже и упал внутрь, развалив кадку с каким-то высохшим растением. Лодий уже ждал его.
– Тише ты, медведь, – прошипел он. – Не разбуди хозяев.
На балконе, расположенном под самой крышей, владельцы дома разбили маленький садик. Летом он цвел и благоухал, зимой стоял заброшенный.
Несколько минут они взяли на отдых. Приведя дыхание в порядок, Серега нашел в себе силы выглянуть наружу и посмотреть на Логово. До него рукой подать. Кровля из красной черепицы, потемневшая от времени и дождей. Наклонный скат, вдалеке виднеется козырек чердачного выхода.
– Стараемся не шуметь лишний раз, – сказал Лодий.
Поднялся на ноги и перебрался за перила. С полминуты он стоял неподвижно, настраиваясь, и, наконец, прыгнул. Это был даже не прыжок, а полет. Лодий перелетел на соседнюю крышу, мягко приземлился и удержался на корточках. Даже ни на сантиметр не сдвинулся по наклонной плоскости. Как у него получилось не грохнуть сапожищами по крыше? Такому умению оставалось только завидовать.
Лодий обернулся и махнул призывно рукой. Делать нечего. Серега перебрался за перила, уговаривая себя не глядеть под ноги. Где-то он читал, что на высоте лучше всего ее игнорировать, тогда меньше шансов отправиться в последний полет. Но все же он не удержался и взглянул. Вид брусчатой мостовой вдалеке, выхваченной отсветами газового фонаря, не внушил Одинцову уверенности в следующем шаге. Серега
Зависнув на высоте трехэтажного дома над мостовой, Серега в полный голос выругался. Вдалеке по улице, сжавшись в комок, словно страдая от холода, и покачиваясь от приличного градуса, бродящего в крови, шел мужик в надвинутой на глаза шляпе. Он услышал непонятно откуда доносящуюся ругань. Остановился, завращался на месте, пытаясь увидеть ругающегося. Потом, видно, решил, что это по его душу пришли – грабить и убивать, поскольку сорвался с места и припустил бегом, громыхая сапогами по мостовой. Вскоре он скрылся за поворотом.
Висеть на восточном желобе сомнительное удовольствие. Сердце в пятки уходит от страха, да к тому же с каждой секундой силы таяли. Скоро либо желоб оторвется от крыши с диким грохотом, либо у Сереги пальцы соскользнут. И то и другое неприятно. Надо выбираться. Хорошо еще он на дело меч не взял, ограничился револьвером за пазухой и большим кинжалом для непредвиденного случая. Сейчас бы клинок тянул его книзу, словно гиря, привязанная к ногам.
Серега попытался подтянуться, и у него это получилось. Он даже выглянул на крышу, увидел Лодия, поспешно спускающегося к нему, но в следующее мгновение руки не выдержали и распрямились. Он опять повис над пропастью. Успокоившись, Серега снова подтянулся и на этот раз закинул на крышу локоть, затем другой и навалился на край крыши грудью. В этом положении он замер, пытаясь отдышаться. Лодий уже был рядом. Он распластался по черепице, словно морская звезда на дне океана, и подхватил Одинцова под мышки. Он потащил его на себя. Серега тоже времени даром не терял, вновь подтянулся и закинул правую ногу на крышу. Вскоре он уже был в безопасности. Отцепившись от водосточного желоба, он карабкался вверх по скату, будто профессиональный ночной грабитель. И только оказавшись вдалеке от края крыши, Серега откинулся на спину и замер, приводя чувства в порядок и восстанавливая силы.
– В следующий раз меня так не пугай, – заявил Лодий, подползая поближе.
Короткий перерыв они заслужили. Друзья лежали рядом, вглядываясь в вечернее небо, и молчали. Это продолжалось несколько минут, хотя Сереге показалось, что целую вечность. Он лежал и думал о том, что в который раз судьба ему улыбнулась. Хорош бы он был, если бы сорвался и разбился. Мало того что задание бы провалил, но и будущее своего отряда угрохал. Все-таки надо быть осторожнее. Он несет ответственность за этих людей.
Одинцов перевернулся на живот, подтянулся и попытался встать. Оказавшись в позе разведчика под перекрестным огнем, он стал карабкаться к чердачному лазу, виднеющемуся вдалеке. Как Серега ни старался ступать бесшумнее, все равно ему казалось, что он издает столько же громких звуков, сколько издает подпитая компания гусар, вывалившихся на улицу из кабака с желанием продолжить гульбу. Лодий следовал за ним.
Серега первым достиг чердачного окна, забранного стеклом, и остановился. Лодий догнал его, увидел препятствие и усмехнулся. Что он там колдовал возле единственного входа на чердак, Одинцов не видел. Обзор ему закрывала широкая спина Лодия, но вскоре вход был свободен. Окно распахнуто и при этом все стекла целы.