Волчий пасынок - путь к сухому морю

Обедин Виталий

Его сопровождали, по меньшей мере, человек двести. И все они теперь были мертвы. Там и сям среди перевернутых, сломанных, разграбленных повозок, безвольно разбросав конечности, валялись изуродованные человеческие тела. Жалкие неуклюжие фигурки, перетрясенные и разбросанные руками шаловливого великана. Нападавшие не пощадили и тех животных, которых не смогли, или не захотели увести с собой. Не было ни одного раненного, ни одного умирающего, в ком бы еще тлела хоть искорка жизни. Все было мертво. Единственными живыми существами здесь оказались только наги, летающие трупоядные псевдозмеи, при приближении людей тут же поднявшиеся в воздух черной

тучей, шумно хлопая перепончатыми кожистыми крыльями.

– Я узнаю эти повозки.
– негромко сказал Табиб, не поворачиваясь к Волчьему Пасынку.
– Это был караван Набаши Аль`Гы, состоятельного купца из онокгольского каганата. Они вышли из оазиса Кыш тремя днями прежде нас. Торопились. Бедняги! Азус огнерожий! Ты видел когда-нибудь такие раны, Гай Канна? Мыслимо ли дело так изуродовать человека?! Смотри, у него нет ног выше колен. И как чисто срезано! Словно секанули самой большой бритвой, какую только можно себе представить!

– Не только человека, караванщик.
– холодно заметил Канна. Смотри, иные повозки тоже выглядят так, словно часть их просто испарилась.

Медленно и очень осторожно они въехали в останки разграбленного каравана, обогнув по пути развернутую поперек длинную телегу с расколовшимся от резкого маневра колесом. Очевидно, запряженные животные в паническом страхе перед кем-то или чем-то смертельно опасным, или столь же смертельно ужасным, на худой конец, не слушаясь возницы пытались бежать, увлекая за собой повозку. В результате перекосившейся осью одной из сильных ширококостных тягловых лошадей переломало спинной хребет. Другая тоже была мертва, но ее смерть оказалась куда более страшна и мучительна. Кто-то или что-то буквально выел, вырвал все ее брюхо вместе с внутренностями. Наги уже изрядно объели труп, обнажив от плоти толстые крепкие ребра, пожелтевшие от пищеварительной слюны, какой псевдозмеи поливают добычу прежде, чем приступить к своей мерзкой трапезе.

Гай молча вытянул руку и указал на лошадиный остов.

– Тени и призраки!
– пораженно воскликнул Табиб Осане.
– Срез ребер гладкий и ровный! Ни самые большие клыки и ни самый острый меч не смогли бы сделать подобное! Сожги меня огнерожий Азус, если это вообще дело рук человека или зверя родившегося под солнцем этого мира. Только когти Хогона, в адском пламени раздирающие души, могли бы оставить такие следы!

Волчий Пасынок легко соскочил с коня и подошел к трупу. Остановившись подле него, он присел и осторожно постучал по песку. К удивлению начальника караванной стражи раздался глухой, но совершенно отчетливый стук.

– Стекло.
– пояснил Гай.
– Я такого чистого никогда не видел... Что-то расплавило песок и превратило его в стекло, равного которому не выдувают даже хоббы-стеклодувы.

Вернувшись обратно к своей лошади, Канна одним легким прыжком, вызвавшим у Табиба мимолетный приступ безотчетной зависти, взлетел в седло. Они проехали еще несколько десятков шагов и натолкнулись на огромную белесую тушу слонорога, уткнувшегося в плотно сбитый песок тракта могучей грудью, достаточно широкой, чтобы на ней мог свободно улечься взрослый хорошо сложенный мужчина. Подогнувшиеся задние лапы исполинского животного удерживали мертвое тело в полусидячем положении. Толстые жилы и огромные мускулы, закрепощавшие движения гиганта не давали им безвольно разъехаться или распрямиться и после смерти. А уж в смерти слонорога не могло возникнуть ни каких сомнений - у него начисто отсутствовала голова. Срез

шеи был таким ровным, что создавалось впечатление, будто бы ее просто слизнуло некое неведомое и неимоверно огромное чудовище.

– Тень Сагаразага!
– потрясенно прошептал побледневший Табиб Осане, нервно теребя свою бороду.
– Демоны! Демоны из Преисподней Хогона набросились на караван онокгола. Да! Только у них могут быть такие страшные, такие острые когти!

– Но зачем Владыке Преисподней товары смертных?
– окидывая взглядом разграбленные повозки здраво спросил Гай.
– Скорее уж это работа тех, кто служит другому божеству - Крессу. Смотри.

Он подъехал к одному из человеческих тел, дотянулся до его плеча, изогнувшись в седле, словно огромная гибкая кошка, и без видимого усилия перевернул на спину. Из груди мертвого человек торчал зазубренный обломок стрелы, уверенно нашедшей слабое сочленье в пластинах кольчуги.

– Демоны не стреляют из человеческих луков... по большей части. Здесь поработали люди.

Табиб Осане, задумавшись смотрел на труп.

– Но какие люди могли сотворить подобное с караваном, тур-атта Канна?

– Люди не могли.
– спокойно согласился Волчий Пасынок.
– Если только им не помогала могущественная черная магия... Очень могущественная... А стрела, кстати, всажена с кагаской меткостью. Если, конечно, не случайно попала.

Они обменялись напряженными взглядами.

– Ни один крупный караван не помыслит двинуться в путь без своего чародея, достаточно сильного и способного, чтобы защитить от всяких там заклятий и наветов кагаских или даффских жрецов. пробормотал начальник караванной стражи.

Гай Канна промолчал.

– И это значит лишь то, что волшебник, нанятый Аль`Гы оказался недостаточно могущественным, чтобы противостоять этой... магии. сам за себя ответил Табиб.
– Тени и Призраки, а ведь я слегка знал его! Он совсем немногим уступал нашему Кальпуну. Пр-р-роклятье Азуса на мою голову!

– Кальпун, так зовут вашего мага?
– на всякий случай спросил Гай.

– Да. Но этот старикан безвылазно торчит в своей кибитке, возясь со всякими магическими игрушками. А то сидит в трансе - глаза у переносицы, и разум бродит где-то в высших сферах. Оно вообще-то и хорошо - еды меньше уходит.

Волчий Пасынок поднял руку с пальцами судорожно скрюченными самым немыслимым образом и, сконцентрировав свое энергетическое поле, в один взмах вычертил младшую Руну Альт. На глазах у изумленного Табиба в воздухе возник странный кажущеся простой, и в то же время удивительно сложный, знак, вытканный дрожащими огненными линиями, а в след за тем голову молодого уранийца окутал странный мерцающий нимб.

– Что ты делаешь, тур-атта?
– воззрился на него Табиб.

– Смотрю.
– коротко ответил Гай.

Голос его прозвучал глухо - уранийцу приходилось прилагать значительные усилия, чтобы удерживать в сознании черты магической Руны.

– Здесь нет черной магии.
– наконец сказал он с непререкаемой уверенностью в голосе.
– Это не колдовство. Нечто более совершенное. Что-то было здесь - огромное могущественное, сверхъестественное. Аномаль! Что-то ирреальное... Трудно сказать, что именно, но оно наверняка не из нашего мира. След такой зыбкий... Трудно определить... Непонятны ни природа, ни сущность. Может быть и в самом деле демон, может и нечто иное - голая обезличенная сущность. Кресс! Я его чувствую, но ничего не могу увидеть!