Волчонок для Избранной
Шрифт:
— Я не убью ее… — выдохнул Френсис.
Он попытался подняться, но голова кружилась настолько сильно, что получилось лишь встать на колени, держась за стенку. А голос прозвучал настолько тихо и неуверенно, что Саманта с трудом сдержала всхлип. Значит, ее участь предрешена заранее. На чаше весов — ее жизнь, а на другой — долг. Долг перед магией Света, родителями, перед невинными жертвами «Миротворцев»… перед сотнями людей.
«Господи, больно, как же больно… — Саманте хотелось заскулить, как щенку под дождем. — Если бы Френсис любил меня, то не сомневался бы! Никогда не смог бы убить собственными руками. Убить, зная, что
Глава 65
Катакомбы под башней казались бесконечными. Даже зрение оборотня в такой кромешной темноте подводило, и Мелани щурилась, оглядываясь по сторонам. Анри шарил по стенам, полу и потолку мощным фонариком, просматривая каждый сантиметр. И не зря! Не раз Мелани отшатывалась в последнюю секунду, вцепляясь в Тэйлора, чудом не зацепив сверкающую паутинку-леску над полом. Постепенно их становилось все больше. Приходилось изгибаться, проскальзывая, перелезая, проползая под ними.
А после этой «паутины» ждали другие ловушки. Под ногой Анри просела каменная плита пола. Тэйлор едва успел сбить друга в сторону, как с потолка рухнули острые лезвия, будто сработал десяток гильотин.
Хотел было отругать за невнимательность, но тут едва не попался сам. На стене сработал почти незаметный глазок датчика движения, и из щели вылетела стая механических летучих мышей. Сделанные из пластика и острой стали, они норовили всадить клыки в шею, впрыснуть яд. Друзья едва отбились, задействовав буквально все оружие, которое взяли с собой.
Как только миновали мышиную «засаду», пол под ногами зарокотал. Мелани с криком провалилась вниз, едва успев схватиться пальцами за краешек провала. Внизу оказалась яма с острыми железными кольями. Тело еще долго била дрожь, когда Тэйлор ухватил сильными руками, помогая выбраться и не давая свалиться в ловушку.
Минут через десять Анри фыркнул:
— А вам не кажется, что давненько не было никаких ловушек?
— Может, «Миротворцы» решили, что на этом этапе мы уже все равно трупы? — криво усмехнулся Тэйлор. — Ну, или заблудимся тут.
Тоннели часто ветвились, и приходилось проверять каждый. Тело начинало ныть от усталости. Веки будто налились свинцом. Мелани выпустила ладонь Тэйлора, прислоняясь плечом к стене и прикрывая глаза. Даже не подумала, что могла задеть какую-то ловушку… Не будь рядом парней, точно бы зевнула во весь рот.
— Подождите немного… Давайте отдохнем, — вяло проговорила Мелани.
— Эй, держись, — Анри потормошил ее за плечо. — Нужно дойти до конца. Помочь Саманте-е-е…
Он как раз-таки не сдержался и зевнул. Тэйлор тоже потер глаза.
— Пойдемте. Наверняка осталось немного. Они не могут быть бесконечными, — сказал он.
— Давай привал? Правда, мы уже вымотались, — сонно забормотал Анри.
Он присел на корточки у стены, сразу начиная клевать носом. Мелани привалилась спиной к холодным камням, прикрывая глаза. Минуточку, всего минуточку — и пойдет дальше… Голос Тэйлора донесся, как сквозь толщу воды:
— Нет! Анри, не засыпай! Черт! Это сонная магия!
Сквозь опущенные ресницы Мелани увидела, как Анри неохотно поднимается. Но была разница между тренированными парнями-качками и хрупкой девушкой, в которой от силы сорок килограмм веса. Магия сработала против нее сильнее. Мелани почувствовала, как оседает. Тело не слушалось.
— Мелани! — вскрикнул Тэйлор, подхватывая
Она слабо приоткрыла глаза. Едва понимала, что происходит. Почему парни так спешат, почему Тэйлор щурится, едва не отключаясь на ходу, а Анри натыкается на стены… Впереди показалась массивная железная дверь, и он бросился к ней, с силой поворачивая ручку.
Они ворвались внутрь, лязгнул тяжелый металл. Воздух показался невероятно свежим, и Мелани жадно вдохнула его, приходя в себя. На щеках вспыхнул румянец. Она заерзала, и Тэйлор поставил ее на ноги. На секунду их руки задержались друг в друге. Так хотелось не разрывать контакт взглядов, просто стоять так вечно.
Из этого состояния вывел восхищенный возглас Анри. «Миротворцы» позаботились не только о хорошей вентиляции. Вся комната была обставлена по последнему слову техники.
Огромный экран на стене вдруг вспыхнул. Все трое вздрогнули от неожиданности. Они буквально прижались друг к другу боками, когда перед ними показалось огромное изображение. Лицо Кайла Джерри крупным планом. Голос из динамиков разнесся громко, наполняя собой всю комнату.
— Я знал, что вы проберетесь сюда, Волки. Рано или поздно проникнете в самое сердце катакомб. Только имейте в виду, вы не получите доступ к нашим данным. Думали узнать секреты «Миротворцев»? Еще чего! Система самоуничтожения информации была запущена ровно в тот момент, когда мы покинули башню. И я решил оставить вам послание… Бегите. Бегите, как трусливые шавки, пожав хвосты. Потому что мне не нужны пленные, и я перебью вас до единого. Уже совсем скоро. А если вы все-таки попадете нам в руки… Что ж, моим ученым пригодятся новые крыски для экспериментов. Прощайте, Волки. Я знаю, о чем вы думаете. Показать это видео всему миру. «Раскрыть преступные замыслы», — так вы это называете? Вот только оно будет стерто прямо сейчас. А вы… ждите своей смерти. Вы уже почти проиграли. Война с вами длилась слишком долго. Пора ее заканчивать.
Глава 66
Серафима стояла, скрестив руки на груди. Она выжидающе смотрела то на Саманту, то на Френсиса, то на кинжал, лежащий у их ног. Прямо у носков ее черных ботинок. На вид он казался почти игрушечным, выточенным из дерева. Но Саманта с детства знала, что только красное дерево убивает Фениксов безвозвратно.
«Неужели ты сделаешь это, Рэн?!» — хотелось спросить, закричать, тряхнуть за плечи, но она могла лишь смотреть и ждать вердикта.
Окажись Саманта на месте Френсиса, послала бы к черту все угрозы и осталась с любимым до самого конца. Да, наверное, она — эгоистка, но разве не все любящие люди таковы? Она не колебалась бы, она сразу ответила бы: «Нет». И будь, что будет!
«Даже, если Серафима убила моего любимого в сто раз мучительнее, чем это сделала бы я?» — закралась мысль.
Кинжал из красного дерева валялся на холодном бетонном полу, как молчаливый укор, как напоминание о том, что пора делать выбор между чувствами и долгом. Саманта заранее знала, каким он будет. Прочитала это по молящим о прощении глазам Френсиса.
Просто упрямое сердце отказывалось верить. Даже учитывая недавний его побег, отказывалось! Наверное, всему виной та отчаянная нежность, смешавшая все карты. И то исступление, с которым они отдавались друг другу этой ночью, — страсть, затуманивающая разум. Но с рассветом любой туман рассеивается.