Волчонок
Шрифт:
Приводить к подросткам свободных, не знавших рабства людей начинали с тринадцати лет. Иногда – раньше, если на то были рекомендации врачей и психологов.
– Дежурный прав, дорогой, – вмешалась Валерия. – Доктор Целия сказала мне, что клеймо нашего сына чуточку недоразвито. Нет повода для беспокойства, сказала она. Большинство сильных клейм в начале жизни проявляет себя точно так же. Доктор Целия рекомендует провести повторный захват, выбрав раба с ресурсом в районе 70–75 %. Это стимулирует…
– Я понял, – перебил жену Юлий. Ему не понравилось, что Валерия вслух признала
– Доктор Целия говорит, когда угодно. Как только раб будет здесь, она придет контролировать захват. Доктор Целия – опытный врач, я в ней уверена.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Отлично.
– А наш сын?
– Спит. Он такой милый, когда спит.
– Может, лучше провести повторный захват, когда он проснется?
– Доктор Целия сказала, что это непринципиально. Поступай, как знаешь, дорогой.
– Хорошо.
Юлий повернулся к сфере. Голова дежурного была повернута к нему затылком. Тарелка грибного супа с тефтелями занимала дежурного много больше, чем проблемы новорожденного Марка Кая Тумидуса.
– Я выведу наружу своего раба номер тридцать пять, – раздраженно бросил Юлий. Его всегда раздражало, когда кто-то ел в его присутствии. То, что дежурный находился на другом конце города, ничего не меняло. – Предупредите, чтобы его выпустили без проблем. Какой у тридцать пятого ресурс? По-моему, 72 %…
– Семьдесят один с половиной, – уточнил дежурный, скосив глаз на уником. Речь его была невнятной из-за набитого рта. – Не беспокойтесь, я распоряжусь. Я могу закончить обед?
– Приятного аппетита. Благодарю за содействие.
И Юлий отключился.
– Таким тоном, – вмешался Луций, помахивая наполовину опустевшей флягой, – желают сдохнуть от пищевого отравления. Надеюсь, у него крепкий желудок. Юлий, сын мой, не нервничай по пустякам. Валерия, солнышко! Как он сделал тебе сына, этот зануда?
– Сделал, и неплохо, – засмеялась Валерия.
Далеко отсюда, на минус девятом этаже 2-й городской энергостанции, человек с пустыми глазами убрал руки от контактных пластин трансформатора. На рукаве его серой робы была нашита желтая полоска с номером «35». Под номером располагалась надпись: «Принадл. Ю. С. Тумидусу». Человек с пустыми глазами вышел из зала, где сидело полторы сотни таких же, как он, миновал длинный коридор и вызвал лифт. Поднявшись на нулевой этаж, он подошел к дверям, ведущим на улицу, и замер. Луч сканера мазнул по нашивке; миг, и двери открылись. Дежурный не соврал – суп с тефтелями не помешал ему отдать распоряжение на вахту. Человек с пустыми глазами прошел на стоянку аэротакси и сел в свободную машину.
«Принадлежу Юлию Сергию Тумидусу, – голосом блеклым, как небо над голыми, облетевшими деревьями, сказал он. – Следую в Родильный дворец № 1 Управления здравоохранения Юго-Восточного админокруга. Оплата рейса по безналичному расчету. Номер кредитной карты «Romul»: 3498-75А-740Е9-31. Спасибо, у меня все.»
Шофер не обернулся. Такси взмыло в воздух, сделало круг над комплексом и умчалось на юго-восток. Через восемнадцать минут в банке «ИнтерКассий»
– Ты пошляк, отец, – сказал Юлий, нимало не заботясь оплатой такси и человеком с пустыми глазами. Пси-поводок, с помощью которого он управлял рабом номер тридцать пять, действовал рефлекторно, не нуждаясь в сознательном участии хозяина. – Мне больше нравилось, когда ты работал наездником. Почему ты перешел в клоуны? Ты мог остаться руководителем группы…
– Возраст, – отмахнулся Луций. – Проклятые годы.
– А для клоуна ты что, молод?
– Пока я клоун, я молод. Хочешь, я забабахаю тебе братика?
– Мама умерла три года назад, – сухо ответил Юлий.
– Есть куча юных курочек, готовых приласкать старого клоуна. Это нос у меня накладной. А все остальное – натуральное. Если бы не моя врожденная порядочность, я бы давно отбил у тебя жену. Не так ли, Валерия?
Юлий с осуждением взглянул на отца. Он был уверен, что отец нарочно злит его. Дразнит, выводит из равновесия. По природе не склонный к сильным чувствам, Юлий не замечал, что прячет Луций за клоунской маской. Возраст? – Луций Тумидус перешел из наездников в клоуны сразу после того, как узнал о болезни жены и услышал от врачей: «Безнадежно…» С другой стороны, даже сопоставь Юлий эти факты – он все равно не понял бы поступка отца, и не увидел бы в нем ни малейшего смысла.
– Ты неисправим, – вздохнул Юлий.
И ослабил узел галстука, что в его представлении о приличиях граничило с танцем на столе.
Повторный захват прошел успешно. Во время захвата Валерия помогала сыну, стимулируя клеймо маленького Марка – точно так же, как раньше поглаживанием стимулировала сосательный рефлекс. Доктор Целия сказала, что для беспокойства нет причин.
Человек с пустыми глазами вернулся на станцию и сел к трансформатору. Вечером на его робе сменили нашивку. Теперь там стояла цифра «2» и надпись: «Принадл. М. К. Тумидусу». Номер «1» значился на нашивке другого человека с пустыми глазами – того, который до рождения Марка принадлежал Валерии Тумидус, в девичестве Альфен.
Глава вторая
Первая офицерская, или Сбор ботвы в полевых условиях
I
– Садитесь, курсант. Нет, не сюда. В седьмое кресло…
– Слушаюсь, господин обер-манипулярий!
– Застегните манжеты.
– Разрешите обратиться! В манжетах нет никакой…
– Отставить, курсант. Застегните манжеты: ручные и ножные. Воротник я зафиксирую сам. И можете без чинов. Обращение «доктор» меня вполне устроит…
Вздохнув, Марк сел в кресло. Палец коснулся сенсора, и рука успела вернуться на подлокотник за миг до того, как из пазов выползла манжета. Запястья и щиколотки обвили черные, лоснящиеся змеи, подмигивая глазками-огоньками. Кроме сбора данных о состоянии здоровья – пульс, частота дыхательных движений, артериальное и внутричерепное давление, анализ крови – манжеты надежно удерживали Марка на месте, не позволяя делать резких движений.