Волчонок

-Joy-

Трубка жалко пискнула единственным сигналом и отключилась. А Том все еще сидел, бесконечно глядя за горизонт.

Злые слезы обиды бежали по его щекам. Он бодрствовал уже сутки, не в состоянии устроиться нормально на сидении машины. До ближайшего населенного пункта — маленького городка — была всего пара часов езды, но он решил остановиться по пути и немного отдохнуть, а потому свернул по небольшой проселочной тропинке куда-то в поле и остановился там, просто рассматривая пейзажи и заложив руки за

голову.

Но его спокойствие было жестоко нарушено голосом из прошлого, который цепко задел его холодом и колкостью. В голове кружились воспоминания о былой юности, разноцветные и пестрящие, как карусели. Том вспоминал, как они с Фиби и Грегори до утра гуляли в клубах. Как блевали потом по утру, переев какой-то дряни, залитой изрядным количеством виски. Как сидели и плакались друг другу в жилетку, теряя друзей и вторых половинок. Теряя часть себя.

Том и сам не думал, что однажды расстанется со своими друзьями так. Просто одно событие перечеркнуло в корне всю его жизнь — родной отец отправил его в психиатрическую клинику только потому, что он мешался ему на дороге и с детства имел проблемы с головой, которых никто не понимал.

Они не знали. Они ничего не знали. Альфредо младший до сих пор удивлялся, как ему удалось скрыть от друзей тот факт, что отец не постеснялся пройтись по всем, даже по его голове, и просто подставить его, выбросить, как ненужного щенка. И еще больше ему было непонятно, как он нашел в себе силы вернуться домой и сделать вид, что ничего никогда не происходило.

Том вытер мокрые щеки и с силой сжал руль.

Фиби была права. Он был просто жалким трусом, который даже не мог постоять за себя.

***

Промаявшись некоторое время нервным расстройством и посоветовавшись с братьями, Билл все же решил поступить разумно. Он не сказал ничего Фиби, которая, как и все, была на эмоциях, но решил подстраховаться. Он долго сидел, изучая свою телефонную трубку, словно впервые видел, и с трудом решился на первый за эту неделю звонок родителям. Он уже представлял, что это будет за диалог.

«— Привет, пап. Я облажался. Ты не мог бы одолжить мне три лишних тысячи долларов?» — скажет он.

«— Пип-пип-пип», — тут же донесется оттуда, поскольку отец потеряет сознание от счастья.

Билл покрутил телефон. И все же набрал давно знакомые цифры.

— Да, дорогой, — раздался на том конце приветливый мамин голос. — Ты там как?

— Нормально! Привет, мам, — натягивая безбашенную улыбку, соврал Билл. Он не хотел пугать маму страшными историями и старался, чтобы его голос звучал бодрее.

— Я сейчас позову отца.

— Нет-нет, я как раз лучше с тобой поговорю. Не надо отца, — парень сжал пальцами переносицу.

Голос миссис Кернер моментально изменился.

— Зная тебя, это значит, что ты во

что-то влип.

Билл устало опустился лбом о стол, проклиная на чем свет стоит материнское чутье как явление.

— Ну, как сказать. Попортили дверь. Попали на деньги, — коротко объяснил он, не особо вдаваясь в подробности.

Голос на том конце начал шептать.

— Ты так и не нашел себе работу?

— Нашел, — соврал Билл. — Хорошую. Но зарплата еще очень нескоро.

— Ясно. Сколько нужно?

— Мам, ты же знаешь, я все отдам, да?

— Сколько, спрашиваю?

— Три тысячи.

— Билл. Из чего была сделана эта дверь? Чистое золото с гравировкой ручной работы?

— Нет. Дуб. Просто тут очень неприятный домовладелец. Я не ожидал, что столкнусь с таким.

— Дорогой, никто не делает двери из дуба в многоэтажках, я бы на твоем месте проверила эту информацию, — посоветовала миссис Кернер. — Я тебе переведу деньги со своего счета, сегодня к вечеру устроит?

— Да. Это не к спеху. Может еще удастся с ним договориться.

— Эх, малыш, — на том конце провода послышался тяжкий выдох. — Лучше бы ты побыл с нами еще годик-другой. Тебе бы удалось избежать подобных проблем.

— Да. И столкнуться с внешним миром во сколько? Лет в сорок? — невесело усмехнулся парень.

Мама ничего ему не сказала.

— Ладно, я пойду. Ты только… Не говори ничего папе? И, да, спасибо за совет. Мы вызовем профессионала, который мог бы точно сказать стоимость, — грустно закруглился Билл.

— Не буду ничего говорить. У него и так в последние дни давление. Но и ты там береги себя, хорошо?

— Хорошо. Спасибо. Ты у меня солнце, мам.

— Солнце. Лучезарное, — хмыкнула женщина и повесила трубку.

А Билл так и остался сидеть, мысленно ругая себя на чем свет стоит за то, что все еще не поднял свой зад и не нашел хоть какую-нибудь мало-мальски оплачиваемую работу. Так уж получалось, что всегда находились причины, которые отвлекали его от этого процесса. Но теперь-то Кернер твердо пообещал себе не останавливаться.

Внезапно раздался звонок в дверь. Билл удивленно повернулся в ту сторону. Они с Фиби никого не ждали.

Сама девушка вышла из своей комнаты с мешочком льда, прижатого ко лбу. Ото всей этой истории у нее дико болела голова. Билл ее очень понимал, он и сам был на грани катаклизма. Но открывать все равно пошел.

— Кто там?

— Хрен в пальто, — убито донеслось из-за двери. — Открывайте.

Кернер удивленно моргнул. Этот голос совершенно определенно мог принадлежать только одному человеку. Билл повернул ключ в замке.

Томас Альфредо, черный, как грозовая туча, влетел в их прихожую и в один широкий шаг подошел к девушке, отпихивая с порога Билла.