Волчья сага

Сёмина Елена Петровна

– А с этим предстоит разобраться.

– Сам одеться сможешь?

– На это сил хватит.

– Пойду приготовлю тебе постель. Ну, и супом тебя накормлю. Будешь?

– Конечно, буду! Сегодня грибной?

– Да.

– Мой любимый!

Маша и Алекс пообедали, потом он просматривал что-то в Интернете, потом задремал на пару часов. Проснулся как раз к чаю.

– Маша, я должен вернуться к делам. Пока я был пропавшим без вести, кое-что произошло.

– Почему-то мне кажется, что это "кое-что" выведет тебя на убийцу.

– Возможно.

– Но ты

еще очень слаб. Как ты вернешься к делам?

– Мама поможет. Ей не впервой.

– А кто у нас мама?

– Ведьма, белая, - лицо Алекса озарилось нежностью. Дашь мне свой мобильный?

– Конечно.

Алекс коротко поговорил по телефону, и через полчаса у Машиного дома остановился черный джип. Из машины вышли два здоровяка в форме охранников и стройная седая женщина, лет за шестьдесят. Она сразу бросилась к Алексу.

– Сынок!
– В ее глазах были слезы.

– Ну, не плачь, мама. Видишь, я жив. Маша нашла меня, когда все было очень плохо.

Он обнимал мать, гладил ее плечи, седые волосы. Его глаза тоже подозрительно блестели.

– Маша, меня зовут Анна. Спасибо Вам огромное за моего сына. Мы сейчас уедем, но я не прощаюсь. В скором времени я навещу Вас снова. Я должна кое-что для Вас сделать.

– Ну, что Вы. Вы ничего мне не должны. Пожалуйста, не беспокойтесь, а в гости приезжайте, я Вас пирогами угощу.

Прошло три дня. Маша опять собралась было в лес за травами, но послышался звук мотора и рядом с домом остановился большой внедорожник. "Porsche Cayenne", - определила Маша, неравнодушная к хорошим машинам. Из машины вышла Анна.

– Здравствуйте, Маша! А я, как обещала, к Вам в гости.

– Проходите в дом, пожалуйста. Сейчас я поставлю чайник. И пироги есть! Вчера пекла.

Первая скованность вскоре прошла, благодаря обаянию и доброжелательности Анны. И вскоре Маша решилась на самые рискованные вопросы, которые не давали ей покоя.

– Как случилось, что Алекс - оборотень? Его укусили?

– Нет, отец Алекса, мой муж Теодор, был оборотнем. Вернее сказать, метаморфом. Он передал сыну свои гены, и одарил меня долголетием, не свойственным обычным людям.

– Вы сказали "был".

Да, его убили. Он и теперь бы был со мной, если бы все сложилось иначе. Быть оборотнем опасно. Они окружены враждебностью, первобытным страхом людей перед всем непонятным. Их осталось очень мало, и найти пару для них нереально. Оборотни и люди совместимы, они - варианты одного биологического вида. Их разделяет не физиология, а психология. Но для большинства людей оборотни - чудовища. Поэтому мой сын одинок. Он умен, благороден, красив. В него влюбляются женщины. Но ни одной из них он не может открыться без того, чтобы она не убежала с воплями, вытаращив глаза от страха.

– У Вашей семьи немецкие корни?

– Да, предки Алекса из Восточной Пруссии. Сейчас это Калининградская область. Алекс мечтает когда-нибудь вновь обосноваться на земле отцов. Сохранились даже развалины тевтонского замка, который им принадлежал. И тогда они носили другую фамилию. Вольф - это скорее псевдоним, хотя и ему уже не одна сотня лет.

Ну, хватит о грустном. Я хотела помочь

Вам в одном маленьком деле. Вижу, что близкие по крови женщины, которые должны были для Вас это сделать, по какой-то причине ничего не сделали. Я говорю о силе.

– Моя бабушка собиралась отворить мне силу, но так и не сделала этого. Обстоятельства не позволили.

– Вот. Об этом я и говорю. Я вижу, что не отворенная сила копилась в Вас годами. Сейчас ее так много, что она просачивается сквозь блоки. Благодаря этому Вы исцелили Алекса.

– Исцелила?

– Ну, конечно. Не супом же он исцелился. Вы заметили, что ему нравятся Ваши прикосновения? Так Вы его исцелили. А теперь я сделаю кое-что, а Вы сидите смирно.

Анна подняла руки над Машей и стала нараспев произносить древний заговор, который передается женщинам-ведьмам из поколения в поколение. Она обошла ее по кругу семь раз. Затем достала из складок одежды маленький нож с костяной ручкой, сделала надрез на среднем пальце своей левой руки и капнула семь капель крови в чашку с водой.

– Выпей семь глотков, Маша. Так надо.

Маша стала пить. Анна опять запела заговор. И вдруг, Маша почувствовала, как сила хлынула в сердце. Мир засиял яркими красками. Усилились запахи и звуки. И это сверкающее великолепие теперь принадлежало ей! Глаза невольно наполнились слезами счастья. Анна крепко обняла Машу.

– Ну, вот и все, дочка. Добро пожаловать в мир силы. Еще раз спасибо за Алекса. Ты сама мать, ты меня поймешь.

– Спасибо Вам, Анна. Только я сомневаюсь, что смогу пользоваться силой в полной мере. Думаю, бабушка не успела передать мне всех своих знаний. Быть травницей я смогу, а вот, например, снять с человека приворот, который его медленно убивает, нет.

– Так, давай-ка перейдем на "ты". Мы теперь с тобой не чужие. Хорошо?

– Хорошо.

– Ты говоришь про какой-то конкретный приворот.

– Да. На моем бывшем муже.

– Ты хочешь его вернуть?

– Нет, моя любовь к нему умерла. Но он отец моего сына и человек хороший. Не заслужил он такой судьбы. Я хочу, чтобы он жил своей, здоровой жизнью.

– У тебя есть его вещь?

– Да, ношенная рубашка. Я, когда от него уходила, взяла ее в надежде, что смогу когда-нибудь ему помочь.

– Давай ее сюда. Я немного устала, зато в тебе силы полно, так и прет через край. Вместе сделаем. Но сначала еще по чашечке чая с пирогами!

Вот. Я написала тебе заговор. Сегодня как раз четверг, мужской день. Приготовь ложку, соль, свечу и тарелку. Ровно в полдень начнешь. Я буду рядом. Подскажу.

Маша зажгла свечу, зачерпнула ложкой соль и, держа ложку над огнем свечи, стала читать заговор. "Сила добра помоги и спаси. Соль чиста да бела, забери грязь с Сергея. Впитай тоску злую, мысли порченные, порочные, чувства лживые, отравленные. Сними все наведенное, с питьем выпитое, с едой съеденное, с подкладом взятое, дурным словом посланное. Забери, да туда, откуда пришло, верни. Слово мое крепко. Да будет так". После заговора Маша высыпала соль в тарелку и накрыла ее сложенной рубашкой Сергея, вывернутой наизнанку.