Волчья сага
Шрифт:
* * *
Гошка родился маленьким, темноволосым и ужасно голосистым. Рос здоровым, способным к наукам, но стройным и хрупким, как мать. Сергей огорчался от того, что сын не пошел в его породу. Сам он преклонялся перед физической силой и постоянно качал мышцы. Отец по-своему любил сына, но это подспудное недовольство им так и протянулось из младенчества во взрослую жизнь Гошки. Еще ребенком уяснив, что не оправдал ожиданий отца и недотягивает
Гошка не любил Митино, продуваемый всеми ветрами район гигантских домов-муравейников. Это место считалось Москвой, но по Гошкиным понятиям Москвой оно не было. Несмотря на то, что в родительской квартире у него была своя комната, дома он появлялся редко. Так, что теперь Маша была в доме одна. Сын вскоре понял, что произошло между родителями, и стал чаще забегать домой, чтобы поддержать маму. Горячо любимую, милую и добрую маму. Что же касается его отношения к отцу, то в юном сердце Гошки пустила корни простая, как кулак, ненависть.
Сегодня ему ко второй паре, и Гошка решил с утра заскочить к маме. Выпить с ней чаю, посмотреть в печальные серо-зеленые глаза и обнять худенькие плечи, передавая ей свою любовь и утешение. Он открыл дверь своим ключом, вошел в квартиру и сразу услышал злой голос отца.
– Вот тебе!
– Сергей вытащил из кармана плаща пачку стодолларовых купюр толщиной с кирпич и бросил ее на стол.
– Все! Я тебе больше ничего не должен. Чтобы завтра тебя здесь не было! И кота этого вшивого забери с собой. Я подал на развод.
Гошка вошел в комнату и увидел маму. Она стояла, опустив голову, тоненькая и хрупкая, как девчонка. Над ней угрожающе нависла массивная фигура отца. Гошка в ярости бросился на отца, вцепился ему в шею и тут же был отброшен на пол. Мама закричала. Отец презрительно прошипел: "Ты и дерешься-то, как баба...". Сплюнул на пол и ушел, хлопнув дверью.
Чай они все же пили. У Гошки от падения на пол болело плечо. Мама гладила его по голове и смеялась, утирая слезы.
– Защитник ты мой! Милый мой мальчик. И что тебе вздумалось на него прыгать? Это все равно, что врукопашную с танком бороться. Никогда так больше не делай.
– Не обещаю. Я очень разозлился, мне обидно стало за тебя, да и за себя тоже. Мы для него никто.
– Давай-ка лучше пересчитаем это выходное пособие, и решим, что делать дальше.
– Здесь на вскидку штук пятьдесят.
– А в рублях?
– Около трех миллионов. Для него это копейки, он от тебя дешево отделаться хочет, мама! Любой суд его заставил бы отдать тебе половину совместно нажитого имущества.
– Я не могу с ним судиться. С его связями он меня по миру босиком пустит. Это в лучшем случае.
– А в худшем?
– За мной придут люди в масках, и преступление никогда не будет
– Да ты что! Неужели он стал таким чудовищем?
– Увы, стал. Но его вины здесь нет. Его таким сделали. Считай, что у него психическое заболевание и он сейчас невменяем.
– Кто сделал, и как долго это будет продолжаться?
– Ну, кто сделал - понятно. А вот как долго - не знаю. Я сама это исправить не могу. Те, кто могут помочь, мне неизвестны. Видишь ли, в этой истории не только я и ты - пострадавшая сторона. Отец - главная жертва. Приворот очень опасная вещь. Это магически навязанное состояние - насилие над психикой человека. Оно ведет к разрушению личности и скорой смерти.
– Зачем же она это сделала, если так уж его любит? Неужели ей его не жалко?
– Она любит его деньги, и по-другому ей никогда бы не удалось его добиться. Ну и женского счастья хочется, он мужчина видный. А искусственная любовь очень похожа на настоящую.
– Надо снять тебе жилье.
– Не успеем. Он дал срок до завтра, и я не хотела бы встретиться с ним завтра в этой квартире. Кроме того, он выгоняет меня вместе с котом, а с животными трудно найти съемное жилье. В этот момент толстый черно-белый кот по кличке Тормоз вошел в кухню, потянулся, оттопырив зад, и зевнул во всю пасть.
– Знаешь, Гошка, я бы с радостью оказалась сейчас в деревенском доме в компании кота. И никакая квартира мне не нужна. Деревья, трава, петухи по утрам. Я просто мечтаю об этом.
– Погоди, мамуль. У меня идея.
– Гошка достал мобильный и ушел разговаривать в другую комнату.
– Так, собираем вещи, пакуем кота, едем к Артему в деревню. Он заедет через три часа.
– Что за деревня, и что за Артем?
– Артем - мой друг. Вместе учимся. А деревня - Захарово, по Егорьевскому шоссе. Там старый дом его бабушки. Очень ветхий, но теплый. Есть газ и все такое.
– Ты там бывал раньше?
– Да мы все время там. Где ты думаешь я, если не дома? Правильно, в Захарово. И Артем там же. Его семья в Южном Бутово живет. Тесно у них, ему в деревне больше нравится.
– Вот что, малыш. Давай-ка разложим эти деньги на кучки. Вот эта кучка на аренду квартиры в Москве для тебя и Артема. Вот на эту кучку ты купишь мне маленькую машину. Вот эта кучка - для покупки ноутбука и новой симки для меня. Вот эту, последнюю кучку несешь в банк, открываешь рублевый счет, к нему две дебетовые карты - для тебя и для меня. А я пошла собирать вещи.
Вещей оказалось много. Верхняя одежда, обувь, несколько платьев, джинсы, свитеры, белье, лекарства, косметика, немного посуды, кухонной утвари, столовые приборы, постельные принадлежности. Маша уходила навсегда. Большую часть багажа составляли книги. Она не хотела оставлять здесь своих друзей, но понимая, что все не увезти, упаковала самые любимые и ценные. Взяла продукты из холодильника. Сергей все равно это есть не станет, а просто выбросит. Не пропадать же добру. Ну вот, вроде все.
В это время на кухне Гошка сосредоточенно пересчитывал купюры, перекладывал из кучки в кучку, что-то записывал. Наконец перевязал пачки резинками, надписал и подключился к Машиным сборам.