Волчья стая
Шрифт:
Девушка заразительно засмеялась.
— Да ты вроде и на еврея не походишь. У нас они все черные, носатые и ездят на лимузинах.
— Ничего, и им когда нибудь отольются мышкины слезки.
— Так если ты их ненавидишь, зачем тебе адрес?
— Знакомый здание просил взорвать. Шутка. А если серьезно, то просили подарок передать.
— Парень, ты так больше не шути. С такими шутками нынче можно и на тюрьму уехать.
Девушка протянула паспорт и листок с адресом. Бор послал ей воздушный поцелуй и вышел из здания вокзала. Забрав в магазине сотовый телефон, он прошел на стоянку такси. Очереди не было и Бор сел в стоящее первым, назвав адрес.
— Парень, ты русский?
— А по мне не видно?
— Так какого ты черта туда подался. Там собираются враги России. Может ты лучше меня понимаешь. Как так получилось, что как миллионер или миллиардер, так еврей. Россию поднимали русские, украинцы, татары, башкиры, ну и остальные, по мелочи. И все остались у разбитого корыта. Вот я, сначала срочную в Афгане отслужил, потом пять лет там же прапором. После службы всю жизнь кручу баранку. Но что-то я ни в Афгане, ни среди таксистов ни одного еврея не видел.
— Батя, а что я тебе должен объяснять? Россию поставили на колени сразу, после революции. Во глав кто стоял, Троцкий, Дзержинский, Яша Свердлов, Урицкий, Менжинский и иже с ними. Это евреи выбили цвет России. Сталин понимал это, да вот завершить не успел. Почему-то вдруг резко умер, когда еврейскую мафию громить начал. А когда наш, теперь уже бывший президент, со своими младореформаторами к власти пришел и начали раздирать Россию на куски. Господин Березовский, нужен вам кусок пирога, получите. Господин Абрамович, а вы что же. Не успели в очередь встать? Торопитесь, а то не успеете. Господа Черные и вы поспешайте, а то кормушки может на всех не хватить. И все это им отдавалось за карие глазки и баксы, которыми спонсировала заграница. Зачем кому-то сильная Россия? Заграница нам всегда поможет. Вспомни, как люди с голода пухли, а миллиарды кредитов верхушка по своим счетам растащила.
— Вот и я, парень думаю. Что мы за народ, если нас об колено ломают, а мы все молчим. Моя хата с краю и я ничего не знаю. Ну все, парень, приехали. Вон твой особняк. На территорию не запустят, охрана.
Бор расплатился и вышел из такси. Охранник, в белой рубашке с галстуком и черных брюках стоял возле проходной, докуривая сигарету. Бор подошел к нему.
— Привет, мне бы к Семену Иосифовичу попасть. Он здесь советником по культуре трудится.
— Я, сегодня, здесь первый день работаю. Еще никого не знаю. Парень, так ты пройди в здание. На входе старший смены сидит. Он уже здесь пять лет работает, всех знает. Обожди минуту.
Охранник зашел на проходную и вышел с металлодэтектером. Проверив Тимофея, запустил на территорию. Тот пошел по брусчатой дорожке к старому, купеческому особняку. По периметру здания и на входе, стояли видеокамеры. Вокруг здания был небольшой парк с подстриженными газонами и клумбами цветов. Где-то в глубине парка, громко каркая, ругались вороны. По-видимому, не поделили лакомый кусок. Что-что, а воронья на Россию слетелось как грязи. Каждой хотелось отщипнуть толику от заветного пирога. Бор зашел в холл здания. Здесь было душно и жарко. Недалеко от входа за столом сидел пожилой, крупный мужчина. По тому, как он взглянул на Бора, можно было сразу понять, что это представитель наших славных спецслужб. Взгляд был как рентген. Тимофей подошел к столу.
— Здравствуйте. Что-то душно у вас.
— Сволочи. Кондиционер полетел и никому дела нет. В старые времена за это с работы выгнали. А ты что хотел?
— Мне бы Семена
— Зачем дело стало. Вон, любуйся сколько влезет. Его фотоморда на стенде висит.
Бор подошел к стенду с фотографиями. Стенд был обит черным бархатом, на котором были приклеены высококачественные фотографии с надписями, кто, где и когда. Семен Иосифович был на многих, в окружении легко узнаваемых политиков и артистов. Охранник окликнул Тимофея.
— Парень, посмотрел?
— Да.
— А теперь свободен. Твой Семен Иосифович сейчас будет только через две недели, на открытии выставки «Арабский терроризм, как он есть».
Бор подошел к столу.
— А вы мне адрес не дадите?
— Это еще зачем? — насторожился охранник.
— Я, в Москве проездом. Поезд через сутки. А мне шеф дал папку с документами, что бы передал. У меня адрес был записан в записной книжке, а та лежала в сумке. В вагоне встретил парней, тоже в Чечне воевали. Пока в ресторане отрывались, кто-то у меня сумку подрезал. Ладно хоть папку не тронули. Документы и деньги при себе были.
— Ну хоть здесь тебе повезло. Значит воевал?
— Было дело.
— А я, ведь, тоже в свое время горя хапнул. Так и быть, подскажу.
Охранник достал из кармана пиджака, висящего на спинке стула, записную книжку и продиктовал Тимофею адрес и телефон.
— Так он не в Москве живет? — спросил Бор.
— Элитный поселок, на берегу озера. Все ворье там собралось. Сбросить бы на них маленькую атомную бомбочку. Все легче дышалось бы. Да и этого Семена Иосифовича до кучи прихватить.
— Что-то ты его старый не любишь.
— Другие хоть здороваются. А этот рожу воротит, смотрит как на пустое место. Руки сами тянутся головенку ему скрутить. Когда они с Сирией воевали, такие как он, хорошо от меня выхватили. Жаль наших мало было, а арабы воевать не умеют. Исподтишка пакость сделать, это в их репертуаре.
— Спасибо отец. Пойду я.
— Слышь, парень. Ты только сильно не распространяйся, чего я тебе наговорил.
— Отец, ты за кого меня держишь. Спецназ своих не сдает. А зачем ты здесь работаешь, если их органически не перевариваешь?
— Платят хорошо. Мне с дочерью и внуком на одну пенсию не выжить. Дочь снюхалась с каким-то негром. Тот ребенка и заделал. Закончил институт и подался в свои джунгли к обезьянам.
Бор сочувственно кивнул и вышел на улицу. Казалось, что сама природа обиделась на этот проклятый в народе город, который вытягивал все соки из остальной территории под названием Россия. Жара. Смог и потные человеческие тела. Тимофей побрел к метро. Но спускаться не стал, а подошел к таксистам. Вскоре темно-синее Рено, с желтыми шашечками на крыше, продиралось через московские пробки к выезду из города. Выбравшись за город, таксист нажал на газульку. За указателем свертка на поселок, он свернул на бетонку, ровную как стрела. Лишь в одном месте дорога делала дугообразный поворот, огибая озеро. Перед въездом в поселок такси остановилось. Поселок был обнесен забором из бетонных плит, поверх которых была натянута колючая проволока. Через забор были видны лишь верхние этажи и крыши замков. Возле шлагбаума, на въезде, стояла вооруженная охрана. Чуть в стороне стояли четыре пожарных автомашины. Пожарные, раздевшись по пояс, загорали на солнце. Те, кому надоели солнечные процедуры, сидели в тени отмахиваясь от комаров. Бор попросил таксиста обождать его и подошел к одному пожарному, который сидел под деревом, покусывая веточку березы. Взглянув на подошедшего Бора, отвел взгляд.