Волчья стая
Шрифт:
"Все верно, – подумал Гуров. – У тебя, милейший, крысиное чутье на пробоину в борту. «Палестра» получила такую пробоину, что навряд ли выплывет. Потонет. Самое время покидать этот корабль…"
– Конечно, сегодня Загребельный хочет посовещаться с нами лишь предварительно, – продолжал Лев Абрамович. – Выдвигать кого-то из своих или приглашать человека со стороны – вот в чем основной вопрос. А окончательное решение будет принимать расширенный педсовет. Пригласят представителей Минобразования, Минюста, вашего министерства, ведущих спонсоров, родителей некоторых наших воспитанников.
– Тех родителей, у кого наиболее тугие кошельки и высокое положение, – понимающе
– Кто чем, – пожал плечами Харцилевич. – Они поделены на шесть групп в зависимости от возраста и уровня подготовки. Сегодня самый обычный учебный день, с группами работают преподаватели.
– Придется учебный процесс прервать, – решительно сказал Гуров, посмотрев на часы. – В ближайшее время сюда подъедет мой заместитель полковник Станислав Крячко с группой помощников, наших сотрудников. Он должен привезти прокурорский ордер на обыск вашего интерната. Да-да, не делайте такие трагически-удивленные глаза. И обыскивать будем все и всех. Ваших воспитанников в том числе, в первую очередь. Где они живут, как у вас в «Палестре» это организовано в чисто бытовом плане? Где и что расположено в интернате, расскажите вкратце, у меня не было времени ознакомиться. Так, по этажам, без особых подробностей.
На несчастного зама по АХЧ было больно смотреть! Глаза его потемнели, а лицо, напротив, стало совсем бледным и покрылось мелкими бисеренками пота. Еще и тотальный обыск?! Боже, какой позор! Когда известие об этом дойдет до родителей, особенно некоторых, разразится громовой скандал. Но противодействовать Гурову он не сможет, это Харцилевич понял сразу же, как только увидел милицейского полковника.
– Организовано? – растерянно переспросил он. – Жилой этаж – второй, тот самый, где мой кабинет и кабинеты других административных работников. Это по центру здания, а в двух боковых крыльях… Там их комнаты, они спланированы, как гостиничные номера, на четырех человек каждая, с отдельными санузлами. На первом этаже – спортивный и актовый залы, столовая, мастерские, видеосалон, компьютерный центр. Там же медпункт, сауна, кабинет психологической разгрузки… На третьем этаже – учебные классы, преподавательские, кабинеты директора и его зама по воспитательной работе. Есть еще подвал, там котельная, склады, подсобные помещения. Но, во имя всего святого, зачем вам нужен обыск?! Что вы хотите найти?!
Гуров промолчал, но поглядел на Льва Абрамовича очень выразительно. Взгляд был такой, что задавать еще какие-то вопросы Харцилевичу резко расхотелось.
– Сейчас вы займетесь тем, что выведете всех, кто находится на данный момент в интернате, во двор, – сказал Гуров. – «Всех» – это значит попросту всех, и воспитанников, и преподавателей, и технический персонал. Что им сказать и как объяснить? То и скажите, что проводятся оперативно-следственные мероприятия, связанные с двумя тяжкими преступлениями, с убийствами. И придется им в этих мероприятиях поучаствовать. У вас сорок человек списочного состава воспитанников? Превосходно. Срочно проверьте, все ли из них на месте, не отсутствует ли кто с утра. Это ваше дело, как. Устройте перекличку, опросите преподавателей, кто пропустил утренние занятия. В первую очередь это касается старшей возрастной группы. Я же пока останусь здесь, в вашем кабинете.
Харцилевич только тяжело вздохнул. Он уже проникся мыслью, что распоряжения Льва Ивановича Гурова придется выполнять беспрекословно.
– Вы, господин полковник, завариваете кашу, расхлебать которую будет весьма тяжело, даже с вашим положением и возможностями, – сказал
– Не я заварил эту кашу, – живо возразил Гуров, – а расхлебывать и не такое приходилось. Еще минуту! У вас есть сетка – расписание сегодняшних занятий?
– Конечно. Вот она. Среда, пятнадцатое сентября. Какие занятия вас интересуют?
– Физкультура. Точнее, человек, который у вас ее преподает. Аслан Саидович Резоев. Знаете такого? Был он сегодня с утра в интернате?
– По расписанию он сегодня свободен, – ответил Харцилевич. – Если и был, то по каким-то своим делам. Я его не встречал, но мы ведь можем уточнить этот вопрос на вахте. Сейчас я позвоню.
Нет, смена охраны, так нелюбезно встретившая Льва Гурова, сегодня Резоева не видела. Ни его самого, ни его "девятки".
"Получается, что к Екатерине Давиденко он заявился не отсюда. А откуда? Из дома? – размышлял Гуров. – Лишив меня колес, он направился не сюда, не в «Палестру». Значит, сообщать о произошедшем на даче он никому не собирался. В таком случае об инциденте со скутером, с выстрелом в Екатерину Федоровну здесь пока никто не знает. Кроме покушавшегося, если он вернулся в интернат. Вот и прекрасно. Я тоже помолчу покамест об этом".
– Каково ваше мнение о Резоеве? – спросил Лев Харцилевича. – Что это за человек? Как он попал в интернат? К вам ведь с улицы или по газетному объявлению не попадешь, кто его рекомендовал?
– Я плохо знал Резоева, мы практически не контактировали, – быстро ответил Лев Абрамович. – А рекомендовала его директорская супруга, Екатерина Федоровна. Причем весьма настоятельно. Случилось это около полугода назад, когда она вернулась из Италии. Кажется, там они и познакомились.
– И Алексей Борисович внял этой рекомендации? – Гуров задумчиво покачал головой. – Забавно…
Лев Абрамович как-то очень по-хитрому, по-лисьи улыбнулся. А затем тихо, доверительно эдак, сказал:
– Строго между нами, господин полковник, но и Большой Папа, – он сделал паузу, – Федор Андреевич Загребельный, был с какой-то стороны заинтересован в этом человеке. А против Загребельного… Куда там Алексею Борисовичу! Не та весовая категория. Что ж, делать нечего, пойду выполнять ваши распоряжения. В хорошенькую же историю вляпался наш интернат, нечего сказать! Теперь позора не оберешься…
"Ты еще не представляешь, – подумал Гуров, – насколько в хорошенькую! Но где же Станислав с оперативной группой? Пора бы ему уже подтянуться".
Крячко на своем знаменитом «мерсе» в сопровождении двух милицейских «уазиков» появился еще через сорок минут. Но, надо отдать Станиславу Васильевичу должное, он выполнил все распоряжения Гурова, даже самое сложное – была получена санкция прокуратуры на проведение в «Палестре» тотального обыска. Там тоже понимали, что убийство двух кряду руководящих работников специнтерната – это как-то слишком, а репутация полковника Гурова была настолько высокой, что хоть скрипя зубами, но ордер дали: раз Лев Иванович считает, что обыск необходим, остается только поверить ему на слово. И оперативно-розыскную группу Станислав собрал отличную, все опытные сыскари, на этих парней можно было положиться: если есть что находить, то они найдут. Десять оперативников такого уровня, возглавляемые Гуровым и Крячко, способны найти что угодно. И за достаточно короткое время.