Волчья стая
Шрифт:
— Ну и что тут у нас? — сказал я, подойдя.
Собачка подпрыгнула, взглянула на меня:
— Пришла познакомиться с дикими родственницами! А они все хмурые и даже щенка не отпускают! Как так?!
Прямо так и хлестала энергией. Ну, придется эту энергию притушить — нам пора.
— Они не такие доверчивые к незнакомцам, — сказал я. — И правильно делают. А то лезут всякие.
— А и я тоже не доверчивая! — воскликнула собачка. — Я, вообще-то, сторожевая! И к товару я не подпущу даже если меня чесать одновременно за ухом и по пузику!
Угу. Оно и видно.
— В
— Ну вот…
Поникнув, она побрела прочь, к тавернам. Вся грустная-грустная, демонстративно. Да и хрен с ней — переживет, не маленькая. Сейчас бы нам вместо дороги броситься ее утешать, ага. Ну, мелочь в очередной раз попыталась вырваться, глядя той прямо в спину, но не вышло.
Присел перед волчонком, потрепал по макушке:
— Когда-нибудь в другой раз поиграешь. Тебе еще рано бегать, ты пока от удара не оправилась.
— А вот и нет! А вот и могу я бегать!
— Можешь, — согласился я. — Но можешь — не значит, что должна. Будь хорошей девочкой, потерпи хотя бы пару дней.
— Но я здоровая! Мне все уже зализали!
И стала пытаться подпрыгивать. Пытаться — так руки Эльзы на ее плечах прижимали ее к земле, так что прыжки превратились в подергивания всем телом и недовольное фырканье. Миленько. Но это не отменяло того, что я решил перестраховаться.
— Эльзе тоже, — сказал я. — Но, как видишь, бегать ей тяжеловато. Сейчас-то может тебе и нормально, а потом хрустнет какое-нибудь пропущенное ребро, и все, тоже будешь от ходьбы выдыхаться. Так что…
Выдернул мелочь из хватки ее старшей сестры, и посадил себе на плечи — перетерпев уж боль в руках. Отсюда никуда не денется. Ни разу, по крайней мере, не спрыгивала — ну и за ноги держу, на всякий случай. Недовольное пыхтение, фырканье, еще и хвостом умудрилась мне в нос и глаз залезть, резко им помахивая, но да ладно.
— Так, а ты, — я посмотрел Эльзе в глаза. — Как только устанешь, как почувствуешь, что становится тяжело — сразу говоришь и тебя кто-нибудь подбирает на себя. Идти нам лучше побыстрее, чтобы подальше от города оказаться к утру.
— Почему? — спросила альфа, рассеянно закопав ладонь в пепельные волосы.
— У убитого нами парня тоже была своего рода… стая. Могут захотеть поквитаться. Он-то сам нарвался, только, думаю, им это втолковать не выйдет. Так что убираемся подальше и надеемся, что не догонят, потеряют или еще чего. Очередная стычка нам точно не нужна.
Это еще мягко говоря. Сам покоцан, девчатам досталось, и все по ногам. Ну и выяснилось, что новички в бою на мечах так себе справляются с обученным человеком, вот так неожиданность, ага. Но нечего беспокойство свое показывать, оно так себе на моральный дух влияет.
Волчицы неохотно согласились и, наконец-то, наш поход официально начался. Довольно пафосно звучит, для хождения-то кучки девчат и меня по накатанной и утоптанной дороге.
Да и по сути-то, дело скучное. Особо ничего не сказать. Ну шли, шли, шли, пока совсем уж ночь не настала, там остановились-таки поспать, найдя укромное местечко в стороне от дороги. С восходом — продолжили
Во второй половине дня добрались до леса. Совсем такой же, как и тот, что лежал за болотом. Растянулся поперек дороги, от горизонта до горизонта, и дорога эта скрывалась за деревьями и кустами. Привычное место для моих волчиц, они тут как дома.
Но, инстинктивно они пытались идти цепочкой, так что немного поработал над построением. Алмазом, разумеется. В центре я, Эльза и мелочь, остальные вокруг и у каждой свой сектор, за которым она следит.
Первым делом наткнулись на… оленя-подростка. Умудрились с подветренной стороны подойти, девчата облизываться начали еще за полкилометра. Но еды у нас навалом, так что зверушка сбежала — под разочарованный вздох вообще всех. Даже мелкая, и та «Ну во-от…» протянула.
Пришлось еще раз всем втолковать, что не нужно на все подряд отвлекаться. Пусть следят, куда назначили.
В итоге все равно сыграл нюх, а не зрение.
Альфа резко остановилась, ушки как радары навелись куда-то вперед, и задергался поднятый по ветру нос. Затем встал я, следом и остальные — тоже принюхиваться стали.
— Чего-то… человеческое, — проговорила негромко альфа. — Тело немытое.
— С дороги, — скомандовал я.
Мы нырнули в кусты, справа от дороги. Волчицы практически бесшумно, я же не особо-то элегантно проломился сквозь колючие ветки с каким-то ягодами. Вокруг сразу стало заметно темнее — над головами сомкнулись кроны деревьев, которых до этого не хватало, чтобы накрыть натоптанный и наезженный путь. Ну и звуки местной природы явственней стали, в особенности щебетание каких-то птичек. Которые, вообще-то, могли нас выдать…
— Можете различить, сколько их? — негромко спросил я.
— Не… слишком со всем прочим перемешалось.
— Тогда сидим, молчим и не отсвечиваем. В идеале, это просто кто-то навстречу по дороге идет — пропустим мимо.
Расселись практически в засаде. Вдоль пути, за укрытиями. Сигналы тут особо не подашь, так что в прямой видимости друг от друга. Ну и с тыловым дозором, на всякий случай. Даже мелочь, и та сразу стала серьезная-серьезная — может, инстинкт включился, или еще чего. Легла на землю, кулачки сжаты и хвост к земле прижат. Вообще неподвижна, ни звука.
В итоге, как обычно, самым заметным был я. Вроде и нормально спрятался, а все равно задницей чувствовал, что если кого первым обнаружат, то это буду я.
Лежим. Ждем. Вслушиваемся и внюхиваемся. Говорят, на природе чувства усиливаются — так вот чего-то не почувствовал такого. Как слышал только шум ветра в листве, птиц да стрекот насекомых, так он и остался. Про запах говорить нечего, ага.
Ждем.
Ждем.
Ж…
О, самая передняя рукой помахала. Сигналов условных не было, так что сколько и кого — неизвестно. Надо будет над этим поработать.