Волчья стая

Куницына Лариса

Ламп тут в ресторанчике было прилично. До свисавшей с потолка люстры мы не полезли, а прошлись по тем, что крепились к стенам. Как оказалось, они довольно-таки легко снимались с места — для дозаправки, наверно. И масла в них был полный бак, включая влажные фитили. Сохранность всего тут тоже странная. Казалось бы — уже испариться должно бы, а нет. Ну, я не против. Я тут не загадки разгадывать пришел, не научную экспедицию вести, а вытащить одну конкретную хреновину, ради одной конкретной своей волчицы.

Набрали топлива. Проверил, разумеется —

горит. Замешал в бутылки, в качестве фитилей использовали вымоченные в масле отрывки скатертей. И, вооруженные всем этим добром, двинулись обратно наверх. Десяток бутылок — приличный объем. В рюкзаках место найдется, проложить есть чем, так что в дальнейший путь отправимся уже с оружием получше.

Жаль, второй зажигалки не нашлось. Я даже на кухню ресторанчика заглянул мельком. Утвари полно, даже плиты на все том же масле, а вот поджигать их было нечем. Ну, переживем.

Уже наверху я провел инструктаж:

— Поджигаешь этот клочок ткани, хорошенько, со всех сторон. Потом бросаешь во врага, как можно сильнее. Или рядом со врагом — нам надо, чтобы бутылка обязательно разбилась. Тогда все, что внутри, разбрызгает вокруг и загорится. Вот и все, очень просто.

Зажигалку я показать собирался позже, когда очередной «патруль» пройдет. А то огонек-то в темной комнате будет хорошо так заметен. Пока же Альфа просто примеривалась к весу бутылок и выясняла, как бы их схватить поудобнее, чтобы и кинуть дальше и точнее, и не вытекло все к чертям.

А тварюшки-то не появлялись чего-то. Ни «строителя», ни остальных. Мы что, умудрились их пропустить? Или с наступлением вечера маршрут поменялся?

Понятное дело, что точно время отмерить мы не могли, только по ощущениям — но по ним самое время тут местным жителям появиться.

— Чего-нибудь слышишь? — спросил я у Альфы.

Та добросовестно пошевелила ушками и ответила:

— Нет, ничего и никого.

Как бы и хорошо, а как бы и все равно сомнительная новость. Тут уж всякое возможно. Вдруг нас все-таки увидели в окна? Мы туда поглядывали, да, но на постоянную не следили, занятые делом. Вот, предположим, пропустили — пусть по словам волчицы «строитель» и топает так, что не услышать она не может. Разное бывает.

Ладно. Сидим, ждем, без резких движений и прочего, что может нас выдать.

И ведь ничего. Еще даже не ночь, только летний закат накатывает потихоньку, окрасив небо в оранжевый. Я, на всякий случай, вообще в коридоре устроился, лицом к лестнице и с Молотовым и зажигалкой в руках. На тот хреновый случай, если нас заметили и какая-нибудь стремная хреновина потихоньку-помаленьку сейчас подкрадывалась.

Ну, хоть бутылки в сумки запихали, раз время есть.

— Слышу! — прошептала наконец-то Альфа.

Я с места не сдвинулся, только на секунду глаз в ее сторону скосил.

— Это желтоголовые, но их двое, — сказала она дальше.

Два «строителя», значит. Все-таки смена паттернов патрулей.

— Остановились. Тут непонятно… — волчица едва слышно фыркнула. —

Шумят чем-то… как твоя огненная коробочка что ли…

А?

Тут я бросил последний взгляд вглубь коридора, поднялся, встал в лестничном проеме, откуда из окна дорога просматривалась.

А там картинка замечательная открывалась. Дело вот в чем. У здания, где мы засели, впервые появлялись дорожные фонари — столбы, не особо-то высокие. В полтора человеческих роста, ну чуть больше. И дальше, вглубь города, эти столбы дальше уже расставлены были.

Вот эти-то фонари наши «строители» и зажигали. Один взобрался на присевшего второго, и ковырялся в клетке фонаря. Ковырялся недолго — через пару секунд появился свет. Сейчас бесполезный, солнце-то еще не зашло, но видимый.

Один слез со второго, и они синхронно и размеренно двинулись дальше, к столбу через дорогу.

— Угу, интересно, — пробормотал я. — Значит, даже ночью сможем нормально видеть.

— Я могла бы и без этого, — ответила Альфа, вставшая сбоку. — Мы же видим в темноте.

— Это замечательно. Только я-то не вижу. Помнишь, как я в болоте чуть не провалился перед ночлегом?

Она фыркнула, затем шмыгнула носом. Появилось желание почесать ее плоский животик, но я сдержался и сделал это за ухом.

— Ты рубаху-то перемотай, она у тебя вся вымокла уже, — сказал я.

Она торопливо размотала свою маску, затем вдруг резко направила ушки в окно:

— Четырехногое!

Ага, все-таки решило здесь оно пройти. В этот раз у меня в руках было оружие… Пользоваться которым я не собирался. Не было смысла наносить первый удар, раз оно снова мимо будет проходить…

— А… Пчхи!

У меня аж сердце куда-то в живот провалилось. А то и ниже. И совсем не от того, что чихнула волчица у меня буквально в десятке сантиметров от моего уха, о нет. От того, что сделала она это ГРОМКО. И это ГРОМКО было только усилено голыми бетонными стенами, и вылетело затем наружу, в ночную тишину, через пустой оконный проем.

Короче, если кто поблизости был — он нас точно услышал.

«Строители» внимания не обратили, они как раз зажгли очередной фонарь и неторопливо следовали следующему. Вот четырехногая хреновина, показавшаяся на улице — вот она-то остановилась. Чуть присела. И всем своим торсом повернулась так, что промежуток между ее плеч смотрел вот прямо в наше окно.

А затем быстрее обычного, не дожидаясь «строителей», направилась в нашу сторону. Напрямик так, пересекая дорогу.

С-сука.

— Бери сумку, и топор держи наготове, — прошептал я.

Шмыгнув носом, Альфа одной рукой вытащила оружие, другой подхватила сумку. Бутылки мы хорошо проложили, так что не звякнуло.

Болезненно-голубая хреновина пропала из виду. И пропала она двигаясь к нам. Так что…

— Давай к окну, встань сбоку.

Волчица послушно и бесшумно подскочила и встала, со вскинутым топором. Нос красный, глаза красные и слезятся, но пока держалась.