Волчья стая
Шрифт:
С собой я прихватил Марту, ну и мелочь увязалась, вместе с одной из сестричек — Альфа осталась спать, вместо нее телохранителем пошла самая младшая из старших. Чего-то понял вдруг, что имени ее-то и не знаю, а сейчас спрашивать уже и неловко как-то…
Церковь оказалась не заперта, и мы спокойно вошли. Зал пустовал — отчего в нем стояла на удивление спокойная и расслабляющая атмосфера. Вроде, просто ряды лавок и алтарь в дальнем конце, да лучи восходящего солнца на все это падают из окон, а все равно даже дышать как-то легче становилось. Раньше я такого не замечал.
Ни
Дрыхнула, посапывая, голой на одеяле. Ладно хоть пушистый хвост пах прикрывал — и то, наверно, по случайности. Морда спокойная, пепельно-серые волосы в том беспорядке, который появляется, когда слишком долго лежишь.
Вот буквально шаг сделал — у нее ушки дернулись, и она проснулась.
— Доброе утро. Как себя чувствуешь? — я потрепал волчицу по макушке.
— Дышать тяжело, — она попыталась сесть, но я остановил ее за плечи. — А это что за девка? Чего она вся такая бледная?
— Мы за ней ходили — будет тебя лечить, раз уж жрица отказалась.
В глазах Эльзы плескалось любопытство, хорошенько перемешанное с недоверием. Она с головы до ног, насколько могла, смерила автоматон. И чихнула, после чего резко и сухо закашляла, схватившись за грудь.
— Ты… ты посидишь рядом? — спросила она хрипло, отдышавшись.
— Надо же за ней приглядеть, — я махнул головой в сторону Марты.
— Тогда я не боюсь.
Я пропустил Марту к Эльзе. Поставив свой баул с принадлежностями на пол, автоматон внимательно рассмотрела волчицу.
— Перевернись-ка на живот, — сказал я, затем обратился к Марте: — Удар был со спины. Кожу, кхм, зализали, но зацепило глубоко и начались проблемы с дыханием. Усугубились, когда пришлось хорошенько побегать.
— Вижу.
Следом она наклонилась, лицо в считаном десятке сантиметров от спины. И стала рассматривать, видимо, медленно и неторопливо водя головой над волчицей. Вот уж хрен знает, чего она там рассмотреть могла — от раны остался только небольшой клочок кожи посветлее, да и тот начинал уже сливаться.
Нам оставалось только ждать и следить. Ну и придерживать мелочь, которая рвалась посмотреть поближе и недовольно пыхтела, пытаясь выбраться из моей хватки.
— Воспаление незаживленной раны, вторичные повреждения легкого и дыхательных путей. На операцию мне потребуется весь световой день, хозяин, — сказала Марта с полупоклоном, закончив осмотр.
— Перспективы? Вытянуть легкое получится?
— Это входит в план операции. Перспективы оптимистичные. Я прогнозирую быстрое выздоровление, с учетом индивидуальных особенностей этого подвида.
— И откуда тебе знать про индивидуальные особенности девушек-волчиц, если ты их до вчерашнего дня ни разу не встречала? — спросил я.
— Эта информация была обнаружена в ходе осмотра пациента, хозяин.
Угу. Ну-ну. Ладно — не сказать, чтобы у меня был какой-то особенный выбор. И, в конце концов, это именно ради ее способностей
— Хорошо. Предположим. Расчехляй свои инструменты. Какая-то помощь потребуется?
— Желательно ограничить доступ посторонних лиц в операционное помещение.
Ну, это я и так собирался сделать. На всякий случай, чтобы жрица не попыталась какой-нибудь фокус выкинуть.
Ладно, за дело.
Пока Марта выуживала из баула инструменты и ровным рядком расставляла их по ближайшей тумбочке, я и младшая волчица стянули с кровати Эльзы все постельное белье. Чтобы не мешалось — ну, и чтобы не запачкать. Сама будущая пациентка лежала тихо и смирно, со смирением поглядывая за приготовлениями автоматона и с надеждой на меня.
Ей страшно было — подрагивала, резко дергался хвост. Пришлось взять за руку и чесать за ушком, чтобы стало полегче.
В общем-то, я бы тоже опасался такого врача. С полупрозрачной «кожей», через которую проглядывали темные силуэты внутренних механизмов, полностью голую, с идеальным лицом, которое ровным счетом ничего не выражало. Еще и двигавшуюся плавно-плавно, отточенными и экономными движениями расставляя все нужные ей принадлежности.
А они на пыточный инструментарий походили. Не, все приблуды явно медицинские — тут тебе и скальпели нескольких видов, и щипцы, и бутылка, из которой несло спиртом. Все свежее, сверкающее отполированным металлом, ровными рядами легло на белом полотенце.
— Можно начинать, — сказала Марта. — Прошу вас подержать пациента, хозяин, пока я ввожу ее в сон.
Хм. Ну, ладно. Подержал волчицу за руку, пока автоматон накапала чего-то на чистую тряпку из крохотной бутыли, измеряя количество на глаз. Затем медленно поднесла тряпку к лицу Эльзы, не торопясь прижимать и давая как следует надышаться. Долго ждать не пришлось — секунд двадцать, и глаза закрылись, а все тело расслабилось. Следом эта тряпка очутилась на лбу пациентки.
— Теперь я прошу вас отойти и не вмешиваться в процесс, — ровным голосом сказала Марта. В руках ее уже поблескивал лезвием скальпель. — В том маловероятном случае, если мне потребуется посторонняя помощь, я четко и ясно дам об этом знать.
Да уж без проблем. Отошел от кровати Эльзы, по пути сунул в подмышку мелочь и направился к лестнице. Аккурат вовремя направился — там, снизу, слышалось нервное ворчание и приближающийся стук каблучков.
Вот и жрица проснулась.
— Сиди тут, никуда не лезь и никого кроме меня наверх не пускай, — сказал я волчице-«телохранителю». — И на сестру не смотри, если крови боишься.
— Не боюсь!
— Или просто еще не знаешь.
Теперь вниз, навстречу жрице. Все так же держа волчонка под рукой, чтобы не вырвалась и не побежала смотреть — и так извивалась словно червяк, пытаясь выкрутиться и поглядеть. Пришлось ее на ступеньки поставить и придерживать за плечо, потому что иначе точно бы навернулся с лестницы. Я вот ни разу еще не отошел от кровопотери, да и прихрамывал болезненно. Может, не стоило вчера на своих двоих все-таки…