Волчья стая
Шрифт:
На первый взгляд, все они казались примерно одинаковыми. Практически на одно лицо даже. А уж отличий в жопках я бы точно не разглядел, они все для меня выглядели точь-в-точь. Черные волосы, черные глаза, одинаковое телосложение, капли пота…
Так, стоп.
Вот по поводу пятен пота — внимательнее, и еще разок взглянуть.
Двинулся на второй круг, теперь уже специально высматривая именно это. За что-то ведь глаз зацепился, отреагировал, мозг дернулся с непонятками — надо теперь найти и понять, было ли это случайностью или чем-то важным.
А
Отвлекали, гадины. Как тут присмотришься толком, когда они в выгодные для себя позы и ракурсы встают?
На третий круг я кое-что все-таки заметил. И насчет пота, и любопытную его корреляцию с поведением рабочих.
Их ведь что — с дела дернули, где они этот самый феромонный пот проливали. Проходившие мимо рабочие, занятые своими делами, обильно им блестели. Тут же некоторые выглядели сухо и совсем не пахли… На счет последнего, впрочем, не уверен. Но они в самом деле выделялись.
А еще сухие муравьи активнее на меня реагировали. Показывали всякое, зазывали, смеялись. И, при этом, держались порознь друг от друга, словно, не знаю, соперники. Паразиты ведь соперники друг другу, верно?
И наверняка местные паразиты, в этом-то месте, еще сильнее повернуты на сексе, чем условно обычные девки всех сортов и калибров. Вот тебе и четкий признак.
Но это догадки. Их еще подтвердить нужно. Так что я повернулся к той мурашу, которая меня встретила и сопровождала на поверхность, и спросил:
— Вы сами как-то настоящих от притворщиц отличить способны? Ну, физический осмотр там.
Хотя тут же дошло, что нет. Иначе бы и так проверили.
— Никак, — подтвердила она, покачав головой. — Я только знаю, что они от нас изнутри отличаются. А это значит, вскрыть хитин, а это значит…
— Убить, и лишь по трупу можно распознать, понятно, — кивнул я.
Не, им как бы и там светила лишь смерть, но все равно ж как-то не по себе немного. А вдруг ошибусь, а? Мне нужно волчонка вытаскивать, а убийство настоящего, честного мураша могло подпортить отношения с принцессой.
Пока колебался — тут к нам прибежала еще одна солдат. Сразу обратилась к главной среди моих сопровождающих, передала чего-то и умчалась обратно.
— Наши стражи поймали ушастую, — сухо сказала та. — Королева велела сперва спросить тебя, прежде чем что-то делать. Это твоя?
— Скорее всего, — без особого энтузиазма ответил я. — Тащите ее сюда что ли, взгляну.
— Всех пленников положено отправлять в ямы!
— Дорогая моя, твоя королева сказала, что перед тем, как что-то делать — спросить меня. Так что я говорю — тащите сюда. Если это не моя волчица окажется, тогда и сунете в ямы. А если моя — она останется со мной. Все понятно?
Она на секунду сбила зрительный контакт, растерянно осмотрелась, одними глазами. Затем нахмурилась,
— Так не положено!
— Мы можем, конечно, побеспокоить принцессу. Спросить у нее. Наверняка она согласится оставить важному гостью его заплутавшую последовательницу. А когда спросит, чего это мы ее по таким мелким вопросам беспокоим — я укажу на тебя. Думаешь, ей понравится?
— Н-нет, но…
— Исполнять! — глухо прорычал я.
Поведя антеннами, мураш переступила с ноги на ногу, глядя на меня снизу вверх. Я же терпеливо ждал ее решения. С мордой, полной уверенности в своей правоте, разумеется — я ведь лейтенант, как-никак.
Фыркнув и чуть топнув передней лапкой, она повернулась к одной из своих солдат, усиленно делавших вид, что ничего не происходит. Хлопнула по плечу, сказала что-то в духе «пусть эту блохастую сюда приведут», и повернулась обратно ко мне. Солдат, тем временем, умчалась туда, откуда пришло сообщение.
— А теперь — к делу.
Ну да, сухие и чересчур озабоченные рабочие вполне могли быть теми самыми инфильтраторами. Тем более, что стоило присмотреться — как выяснялось вдруг, что инструменты их не в лучшем состоянии. Ржавые пятна на лопатах, тупые кончики кирок. Даже, будто, мелкая паутина на этих чертовых желтых касках… Ага! Паутина! Вот и дополнительное подтверждение.
А их тут много. Суммарно штук пятнадцать.
— Выведите сюда эту, эту и эту, — ткнул я в подозрительных подозреваемых.
Получив кивок подтверждения от моей сопровождающей, солдатики живо поставили предо мною троих «рабочих». А те и рады были. Лишь одна, похоже, начала понимать происходящее и медленно, потихоньку себя уняла. Остальные две с улыбками, смехом и зазываниями позировали, сжимая собственные груди, чуть ли не отплясывая своими лапками танец — а эта как-то успокоилась, приняла подчиненный, кроткий такой вид, равняясь на настоящих рабочих.
Только на ней все равно ни капли пота, а инструмент не ухожен. Да еще и паутинка на ногах болтается. Так что…
— Начнем с этой. Вскрывайте, — медленно и отчетливо приказал я.
Тут и у тех двоих веселья поубавилось. А уж сама отмеченная — так и вовсе с перепуганными глазами попятилась назад, чтобы в итоге наткнуться своей острой жопкой на выставленные копья.
— Уверены? Как по мне, она ничем от других не отличается. Обычный муравей, — спросила командир солдат. — Я ничего подозрительного не вижу.
— А я — вижу отчетливо. Приступайте.
Ну, я, конечно, на всякий случай еще разок пробежался взглядом, но разница была слишком заметная. У настоящих-то и одежка чистенькая, и инструменты ухожены и заточены, и, опять-таки, пот ручьями, к которому ткань липнет.
Выбранная и пискнуть не успела, как набросившиеся на нее солдаты истыкали ее копьями, с хрустом пробивая хитин и глухим чавканьем проделывая дыры в пузе. Несколько секунд — и она лежала на земле, на своей насекомоподобной половине, безвольно свесив голову. Мертва. Дальше?