Волчья стая
Шрифт:
— Хороший мальчик! Так бы сразу! А теперь — поспи, тебе нужно отдохнуть. Лечение займет время, слизни — девочки неторопливые, но кропотливые.
Я уж ожидал, что опять какими-то средствами вытолкают в бессознанку — но нет. Просто болтался я в жиже, без единой капельки сонливости, и чувствовал, что ничего особо-то и не чувствую. Наверно, так и ощущается камера полной изоляции.
Звуки стихли — сестры, лисица и ее пацан ушли. Перед глазами неторопливо колыхалось нечто красно-голубое, с редкими зелеными прожилками. Я завис, не касаясь ни одной
Какое-то время спустя, жижа начала двигаться. Сгущаться, давить на меня — и глядеть, сформировав в своей глубине все то же лицо. Подозреваю, что обезглавленной девушки.
Теперь все ощущалось как… массаж. Нормальный! И совмещенный с медицинскими нуждами. Довольно-таки сомнительное удовольствие, когда на спине проходятся по каждой косточке и мышце, прикладывая ровно столько сил, сколько нужно — а на груди безжалостно давят туда-сюда, подправляя позиции ребер. И не только снаружи, но и внутри. Густые жгуты шарили где-то под кожей, струились по легким, отчего тянуло раскашляться.
А кашлять я не мог. Оставалось только терпеть. Думаю, то же самое происходило и с ногами, их закрепляло в своеобразной шине. Чувствовать не чувствовал, но логично же.
Оставалось только висеть и терпеть. И ждать. Чего-нибудь. А ожидание, когда тебя от внешних чувств отрезали, это та еще пытка. Массаж кончился, ребра, похоже, тоже в нормальное положение впихнули, боль потихоньку сошла на нет…
Я заснул. И проснулся. И заснул снова. И проснулся. И так далее. Словно в горячке, со взлетевшей температурой, когда барахтаешься на границе сна и яви, не в силах загнать себя ни туда, ни туда. И сны совершенно пустые — не считая странного чувства чужого присутствия.
Мне-то обычно в таком случае снится нечто громадное, рядом с чем я кажусь невероятно крохотной хренью. Атом и небоскреб — вполне верное сравнение. В этот же раз…
Кто-то был за моей спиной. То далеко, то так близко, что я, казалось, чувствовал дыхание на шее. С разных сторон, сверху и снизу, только не спереди. И постепенно, к этому присутствию прибавлялось кое-что другое — сны краснели. По космической тьме растекались красные прожилки, толстевшие и заполнявшие пространство.
Очередной раз — и теперь красным было все. И незримый незнакомец показал себя. Незнакомка. Та красная слизь. Мы были лицом к лицу, и в широко раскрытых, полупрозрачных глазах каким-то образом читались мольба, злость ярость и уныние.
— Помоги… — прошептала она.
Глава 16
Один сон лучше другого. Лучше бы так и болтался в темноте.
— Добей меня… — тихий шепот из сомкнутых губ. — Накажи ее…
И снова, и снова, и снова. По кругу — куда бы я не смотрел, всюду перед глазами висело красное полупрозрачное лицо, глядящее на меня с мольбой и ненавистью и болью. Иногда оно распахивало пухлые губки, и тогда шепот превращался в истеричный крик.
Просто кошмар. Игнорируй, это просто
Сложно игнорировать, когда это длится эдак с полторы вечности.
— Ты кто? — с трудом сказал я.
И обнаружил, что из сна вернулся в реальность. Они, на деле, не слишком-то отличались — разве что густые «реки» в слизи в очередной раз массировали мне мышцы. Хоть какие-то ощущения. Настолько яркие, что я какое-то время просто ничего не делал, ничего не думал, висел и наслаждался прокатывающимися по телу волнами. Но удовольствие длилось недолго.
Когда массаж закончился, я открыл глаза. А передо мною в слизи парил белоснежный, отполированный череп, к верхушке которого еще крепились как-то длинные каштановые волосы. Субстанция вокруг него была гуще окружающей, так что череп оказался в подобии головы. Все с тем же миловидным лицом.
Подумаешь, видно провалы глазниц и носа. И скалится всеми зубами, за полупрозрачными губами и «кожей».
— Я — это она, а она — это я, — донесся приглушенный голос. — Я жива, но хочу умереть. Освободи меня от этой пытки! Убей мою мучительницу! Освободи! Убей! Освободи! Убей!
— Боюсь, я не в состоянии… — осторожно начал я, но меня тут же перебили.
— Часть меня, той меня, теперь в тебе. Я почти вылечила тебя, осталось лишь немного, осталось лишь твое согласие помочь мне! Освободи! Убей!
Лицо ее искажалось в ярости и муке с каждым словом, голос волнами прокатывался по телу. Будто разом «говорила» вся масса слизи.
А я, едва дошел смысл ее слов, захотел вздохнуть. Или смачно сплюнуть. Только не мог ни того, ни того. Вот надо же, скотина желейная! Считай, за яйца взяла — или соглашайся и помоги, или откажись и останься с ней. И не факт, что в последнем случае от меня не останется лишь такой же выбеленный, обглоданный скелет.
Не, я-то помочь не против. Постановка всего вопроса меня возмущала. Да и тем более — а как проконтролирует?
— Помогу, — решительно сказал я. — Только верни мне ноги.
— Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Теперь загустела нехилая такая часть слизи, складываясь в обнаженное женское тело, точно такое же, которое хладнокровно разделал парнишка лисицы. Череп все так же плавал в голове — и все это тело крепко меня обняло, да еще и с ногами. И губами припало к моим губам… Где там шарилась ее ладонь — очевидно.
Непослушными руками я оттолкнул девушку от себя:
— Лечи. И вываливай свои предложения, как мне все это провернуть.
Ехидная улыбка расцвела на ее лице:
— Только не думай, что сможешь меня обмануть! Если обманешь, если мерзкий монстр останется бродить по миру, если я останусь «жива», — к интонации отвращения прибавилась пробежавшая по ее телу дрожь. — Тогда я отниму у тебя возможность ходить! Возможность чувствовать! Возможность быть мужчиной!
Ну разумеется. Шантаж. Кто знает, что она попросит позже? Вот и я не знаю. Но это лучший краткосрочный вариант — да и, похоже, очень даже единственный.