Волчья жена. Глава 1

Виноградова Ольга

– Угу, а выть парни, должно быть, с пеленок учатся? Уж больно натурально получается, - я не поверила. Дело ли это балаган такой затевать? Ерунда на постном масле!

– Воют волки. Из Леший заговаривает для этого, как его, - девушка щелкнула пальцами, - для антуражу!
– Ввернула подруга книжное словечко.

– Ах, если Леший и если для антуражу...
– Я покачала головой.
– Тогда выйду. Вот этой же ночью и выйду, да как березовым поленом всю свору отантурирую, будут знать как приличных девушек

пугать! Так Михасю и передай.

– Ой, да он же к тебе с серьезными намерениями, а ты его гнать, - скривилась Ярмина.

– А я тоже серьезно поленом. Могу дважды наподдать, чтобы уж точно никто не подумал будто я шутки шучу!
– Рявкнула я раздраженно.

Остаток пути мы проделали молча. А у Натушки не до разговоров стало. Она двойню ждала. Пацаны в утробе перемешались, друг другу выйти не давали, тянуть пришлось, чтобы поспеть к сроку. Ещё бы часок и не спасли их, но обошлось. Устала я, вымоталась. Узелок свой собрала, домочадцам объяснила как мать чаями отпаивать и домой засобиралась покуда светло еще было.

По деревне опять кралась, а в лесу расслабилась. Как чуяла, что не случится ничего. По дороге все думала: ладненько все у Ярмины получилось. А что не знала я, так тетка не рассказывала. Зачем недорослице про взрослую жизнь знать? У меня кровь только зимой пошла в первом месяце. Наверное, повредилось что-то в организме когда мама умерла. Кто знает что доподлинно той ночью произошло? А потом мы лета четыре так на эту седьмицу уезжали. То в одну деревеньку, то в другую, вот и проходила вся эта котовасия мимо. Еще раньше не помню просто. Разве ж упомнишь тут за делами да заботами?

Ну, ничего. Получит у меня Михась. Я ему такую петрушку с крыжовником устрою, что долго сидеть не сможет!

Я была зла. Настолько, что в сон провалилась сразу и глаза открыла только тогда, когда окна от ударов дребезжать стали.

– Явились!
– Прошипела я, вскакия с кровати.

Страха не было. Только желание приструнить наглецов. Я схватила приготовленное загодя крепкое коромысло и вышла из комнаты. Остановилась, подождала пока глаза к темноте привыкнут и тихонечко прокралась в сени - незачем Агнешку будить. Приникла к двери ухом и прислушалась. За ней кто-то тяжело дышал.

Смазанный засов легко вышел из петель. Ударом ноги я распахнула дверь, выскочила на крыльцо и вдарила коромыслом по ночному гостю.

А потом посмотрела, кого же я вытянула.

Передо мной стоял волчара.

Вот натуральный матерый волчара. И был бы он грозный, если бы не глазки в кучку, сошедшиеся от удара на переносице. Волк стоял, шатаясь, и пытался развести упрямые гляделки на положенные места, но приложила я его крепко.

– Пошел вон!
– Рявкнула я.
– Давай, давай, собака бешеная, ишь чего удумали народ по ночам пугать.

Волк вяло огрызнулся и попытался цапнуть меня за подол сорочки.

Помятуя о том, что зверьми Леший управляет, я не испугалась. Развернулась, размахнулась и на сей раз по хребтине волка вытянула. Зверь заскулил. Хвост поджал и отступать начал.

– Давай, давай! Тут тебе не проходной двор и не помойка для твоей тощей задницы! Вали, откуда пришел и Михасю передай, чтобы шел он болотцем, кочками мшистыми до кикиморы и с ней счастья попытал. Говорят Болотная дева никому в милости не отказывает!
– Кстати, а где сам Михась-то?

Но волк уперся и со двора не пошел. Пришлось еще разок для острастки замахнуться и к калитке зверя погнать. Оттуда на тропинку и по ней бегом, размахивая коромыслом, да вопя на весь лес свои размышления о Леших, сосновцах и порядочных людях.

Кажется, я слышала тетку. Вроде бы она вернуться просила, но меня так увлекла погоня и столь сильно было ощущение собственной смелости, что отмахнулась и дальше полетела, пытаясь до волчьего зада коромыслом достать. Не один, так другой сидеть не сможет!

Выбежали мы на берег реки, а там костерки горят, парочки возле них обжимаются, а тут я вся такая неумытая, растрепанная в сорочке глухой да с коромыслом в руке волка гоню... в мелководье по брюхо загнала уже. Стыдобища! Стала я присматриваться, да Сосновцев узнавать, а они и рады во все зубы лыбиться и шушукаться.

– Янэшка, а Янэшка, тебе коромысло-то зачем?

– По воду пошла!
– Огрызнулась я, но коромысло не выпустила и от волка взгляд не отвела.

– Янэшка, а Янэшка, а где же твои ведра?
– Спросили от другого костра.

– Да волк украл, вот гоняюсь за ним, вернуть прошу, а он не отдает, гад такой!
– Я погрозила зверю коромыслом.

– Янэшка, а Янэшка, ты б его приласкала, за ушком почесала, глядишь и отдал бы!
– Посоветовали доброхоты. И засмеялись, конечно.

Ответить я не успела. За меня постарались:

– Да помогите Михасю кто-нибудь, столкните ее в воду!

Михасю? Какому Михасю? Я закрутила головой, пытаясь найти причину своих несчастий.

И тут меня сцапали. Наверх подняли и к воде потащили! Я визжала, брыкалась, но меня всё равно несли, намереваясь бросить волку. А он, сел, язык свесил и ждет. Гад хвостатый!

– Да куда ж вы ее!
– Леший явился.
– Оставьте, полоумные! Вы же не понимаете...

Парни так и остались в неведении. Неожиданный вихрь из лап, зубов и когтей раскидал их в стороны. Я плюхнулась на землю и попыталась отползти в сторону, к Лешему, которому тоже досталось - Лесной Хозяин сидел на песке и ошалело тряс зеленоволосой головой. Не тут-то было! Давешний волчара из воды одним махом выпрыгнул и встал перед мной, зарычав. Ему ответили тем же. Только рык был басовитее, да решительнее. Мамочки, это что тут творится?!