Волд Аскер и блюз дальнего космоса
Шрифт:
Они посидели еще пять минут. Стало скучно. От нечего делать они стали разглядывать окрестности и рассмотрели, что противоположная сторона бухты вся иссечена очень даже удобными для восхождения трещинами. На всех планетах, на которых им удавалось побывать, дядя Фиу тренировал их в скалолазании — пока папа Волд не видит. Им это нравилось. Соседняя каменная гряда выглядела вполне проходимой, и они решили перевалить через неё, чтобы посмотреть, не стоит ли корабль в пределах видимости.
Они вернулись обратно на берег, прошли через бухту по гальке и начали карабкаться на обрыв. Это им удалось без особых сложностей, но зато, взобравшись на очередную скалу, горделиво
— Что это они делают? — удивился Иллиан.
Малия Дилель едва успевала за мужчинами, которые неслись к шлюпкам со всех сил, и потому не могла сосредоточиться на внутренних мыслях. Подозрительные потрескивания, раздававшиеся всё ближе слева и справа, тоже не способствовали глубокой задумчивости. Позади неё шло трое матросов, и она была уверена, что они следят за доверенными им детьми. И только уже недалеко от берега, случайно скользнув взглядом по ближайшему матросу, она увидела сжавшиеся в точку зрачки и почувствовала тревогу. Матросы были в состоянии безы! Беза, проклятие их расы! Стоило простым людям сильно испугаться или рассердиться, как они впадали в состояние безы, при котором всеми поступками человека управляют либо страх, либо гнев.
В состоянии безы простые люди не слышат слов, не воспринимают логических уговоров, единственное, что может на них хоть как-то повлиять — это командирский рык того, кого они привыкли считать вожаком. Всех благородных людей в университете учили издавать такой командирский рык. Малия остановилась и по всем правилам завопила: "Стой!"
Благородные судари и капитан остановились, матросы, бестолково притаптывая на месте и поводя вокруг бессмысленными взглядами точечных зрачков, полушажками продолжили двигаться к берегу, обтекая благородных сударей, как вода. Миновав последнего из благородных, они припустили к берегу со всех ног. Малия поняла, что их сейчас не остановит ничто: среди деревьев мелькали отблески воды.
— В чем дело? — удивленно спросил Миро Рапаэль, провожая взглядом матросов: дробление группы ему явно не понравилось.
— Они в безе. Потеряли детей.
Благородные судари дружно выдохнули: потеря детей легла бы огромным бесчестием на их рода на много поколений.
— Давайте проследим, чтобы эти безголовые погрузились в шлюпку и не забыли головы на месте, а потом пойдем искать детей, — предложил капитан, — пока они в безе, могут решить и вплавь до корабля отправиться, вместе с оружием.
Капитан почти угадал: матросы погрузились в шлюпку и даже не бросили оружие, но не отвязали конец, которым шлюпка была привязана к торчащему из земли корню. Благородные судари застали их бешено работающими веслами. Трос был натянут до предела, шлюпка, разумеется, с места не двигалась, подпрыгивая на волнах в десяти метрах от берега. Никто из матросов не мог сообразить вернуться и развязать трос, паника заставляла их только сильнее налегать на вёсла. Капитан попытался развязать трос, но совместные усилия матросов затянули узел до предела. Тогда капитан просто пережег канат излучателем. Шлюпка помчалась к кораблю.
— Все, можно уходить, — бросил капитан мрачно молчащим благородным сударям.
Каждое
— Что это с ними? — удивилась Малия.
Капитан, который чаще встречался с приступами безы, догадался первым:
— Беза начала проходить, но не прошла. Они испугались, что на корабле их осмеют за бесчестье, но страх не дает им вернуться назад. Так они могут болтаться на середине ещё очень долго. Первая же машубаста их потопит играючи, если они сами с этим не справятся до этого. Что более чем вероятно.
И, набрав в лёгкие воздуха, капитан изо всех сил заорал:
— На корабль! Немедленно, мерзавцы, или всем головы поотрываю!
Матросы дёрнулись, но с места не двинулись. Капитан прыгал на песке и извергал жуткие ругательства, но шлюпка так и болталась на полпути к кораблю. Матросы только ниже пригибали головы. Пришлось сталкивать в воду вторую шлюпку и плыть к матросам. Только после того, как капитан перепрыгнул в первую шлюпку и надавал пощёчин, матросы позволили себя уговорить в том, что им действительно приказали возвращаться на корабль.
Уставшие и измученные благородные люди вернулись на берег и углубились в джунгли на поиски детей.
Расклиненные в трещине сапоги, как и следовало ожидать, не выдержали. Я успел дотянуться до спускового курка до того, как они вылетели, но стрелять из-за спины в перевернутом положении — не самое приятное дело. Очередь разрядов моего излучателя лишь немного повредила лапу твари. Вторую очередь я дать не успел — сапоги выскочили из трещины, и я спикировал точно под челюсти машубасты. В полете мне удалось оттолкнуться от скалы и перевернуться ногами вниз, но удар все равно был силён, я сильно стукнулся и соскользнул куда-то в сторону. В первые секунды я полностью потерял ориентировку. Когда зрение и чувство пространства восстановились, я увидел нашу милую собачку Суйу, летящую прямо в морду матке машубаст. Никогда не думал, что она умеет летать. Для прыжка это было слишком высоко.
Суйу шмякнулась о бронированную морду машубасты, сползла к горлу и без долгих раздумий вцепилась в него. Машубаста покачнулась, хлынула едкая кровь. Суйу задымилась и перестала существовать. Крови было так много, что она обуглилась до костяка за какую-то секунду. Следом за Суйу под потолок пещеры воспарил Аис. Сегодня день сюрпризов? Мы вроде не ставили ему антигравитатор. Неужели мальчишки сами поставили? Это смертельно опасно! Выживем — на месяц поставлю в угол.
Аис описал в воздухе правильную параболическую кривую и еще в воздухе разрезал матку крест — накрест на четыре части. На его счастье, он упал не в лужу крови, а немного сбоку, со страшным металлическим грохотом. Похоже, он не летал, а его просто каким-то образом катапультировали. Тут сознание меня покинуло.
Когда сознание через некоторое время решило заглянуть обратно и проверить состояние своего тела, я обнаружил вокруг себя своих товарищей, которые отчаянно стреляли во все стороны. Сознание решило, что ему это лучше не видеть, и пошло погулять снова. Окончательно вернулось оно только спустя несколько минут. Я открыл глаза и обнаружил перед собой улыбающегося Фиу (а улыбающийся кот — это, надо сказать, достойное зрелище). Вокруг меня с заботливым видом стояла вся группа, вдалеке виднелся красный от горя Грумгор над останками Суйу.