Волд Аскер и симфония дальнего космоса

Лавров Владимир

Взяли ли мы назначенные позиции? Конечно, взяли. Стрелки из башенных орудий БТР ухитрились не попасть ни в кого из своих, водители сумели никого не задавить. Я отозвал Грумгора из цепи и посадил его за руль, а сам благополучно руководил атакой до самого конца. Хитрое ли дело? В училище этих учебных атак было очень, очень много. Да и руководить-то было особенно нечем. Как курсанты добежали до позиции роботов, так их и перестреляли, почти в упор. Правда, почти все атакующие получили от них по одной – две пульки с краской. В реальных условиях это означало бы смерть, но у нас же учения. Да и не стали бы мы в реальных условиях переть в лоб на окопавшегося

на высоте противника.

Результаты учений сочли успешными. Главный Идеолог накатал рапорт о том, что на него напал дикий инопланетник, требовал расстрелять Бий У в пример всем остальным курсантам. Мы написали ответные объяснительные, на нас долго орали и топали ногами, но в итоге всё закончилось хорошо. В том смысле, что никого не наказали. Мне даже объявили благодарность за руководство атакой. Устную, разумеется.

Инопланетный народ при виде Идеолога теперь сразу начинает хихикать. Думаете, тот застеснялся и перевёлся в другое место? Ничуть не бывало. Носится по базе всё с тем же гордым и бодрым видом, учит народ правильно принимать свой ГМС.

Глава 21. Мы учимся летать

Рожденный ползать будет ползать даже в небе.

Из высказываний курсанта У Пшишулаша Пишу Шу.

23.02.3008

Перед космическими полетами нас решили научить летать в атмосфере. Программа нашего обучения и так невероятно затягивается, почти на год, и начальство решило, что раз уж учить – так учить по полной программе. С Земли привезли специально созданный для нас проект, по которому из местных материалов техники слепили многоместный высотный планер. Органы управления у него внутри подобны тем, которые стоят на настоящих боевых космических кораблях. На этом планере нас будут затягивать ракетным челноком в высокие слои атмосферы, откуда мы должны будем спланировать и сесть на аэродроме около базы. Вроде бы как всё просто, но предчувствия у меня самые нехорошие.

При предварительном распределении Суэви и Птитр попали в летчики, я – в навигаторы, а Грумгор в бортинженеры. Все остальные сидят на радарах и стрелками. Грумгор ужасно обиделся и дулся целый день (он хотел стать лётчиком), до тех пор, пока Суэви без каких-либо усилий не разнес его в игрушке – леталке четыре раза подряд. У Суэви мозг лучше приспособлен для ориентирования в трехмерном пространстве, да и с математикой у него получше. Его победы были вполне закономерны. После этого Грумгор проникся к Суэви глубоким почтением. Совершая ритуальные поклоны (так положено поступать в его мире по отношению к тем, кто сильнее), он просил Суэви стать летчиком.

Предварительная подготовка заняла четыре месяца. Суэви и Птитр неплохо показали себя на тренажёрах и в вывозном полете, когда в планер набили сразу шесть летчиков и дали им порулить по очереди. Несмотря на это, первого совместного полета я ждал с некоторой тревогой.

Перед полетом ко мне подошел выпускающий офицер и дружески порекомендовал держать руки на штурвале (на место навигатора выведены дополнительные органы управления). Как будто я без него этого не понимаю.

Рассаживались в планере весело, для моей команды всё это было ново и удивительно. Грумгор, Фиу и все остальные, в своих скафандрах, на специально сделанных по их росту креслах, смотрелись очень интригующе и красиво. Внутренности планера, как я уже говорил, сделаны

по образцу стандартного внутреннего оформления боевых кораблей, и было очень интересно видеть инопланетников на тех местах стрелков и штурманов, на которых я с училища привык видеть людей.

Старт прошел без проблем. Суэви точно отработал команды с буксировщика, вовремя отсоединился, правильно развернулся и пошел на снижение точно на нитку аэродрома. Вот только снижался несколько крутовато. Через минуту я забеспокоился. "Суэви!" – позвал я его. Никакого эффекта.

– Птитр, толкни его! – Птитр сидит на месте второго пилота, справа от Суэви. Птитр протянул руку и откинул стекло скафандра Суэви.

– Он спит.

– Как спит? Он же никогда не спит? – удивился я.

– Глаза закрыты, дыхание ровное, – отозвался Птитр.

Но разбираться с тем, спит он или умер, не было уже никакой возможности. Мы снижались слишком круто и вот-вот должны были врезаться в поверхность. Я потянул штурвал на себя и начал заходить на посадку. Заводить чужой самолет на посадку, да ещё и без возможности маневра тягой – занятие не из приятных. Конечно, я тренировался на тренажере, но никакой тренажер никогда не передаст полностью все особенности данной машины. Суэви и Птитр хотя бы имели вывозной полет, могли приспособиться. Будь это простой учебно – тренировочный земной самолет, я бы сейчас сделал лишний кружок над полосой, чтобы почувствовать машину, и только потом пошел на посадку. Тут же приходилось выкручиваться "по месту". Я сделал несколько кренов влево – вправо. Машина вроде слушалась. На пару с Птитром мы начали выходить на глиссаду.

– Расчёт показывает, что контакт с землей произойдет до выхода на посадочную полосу и с недопустимыми параметрами, – подал совет текстовым сообщением стоунсенс. У него там внутри что, встроенный вычислитель?

– Да, это потому, что мы ещё пикируем и на глиссаду не вышли, – ответил я голосом. Отбивать ему текст было некогда.

Ближе к полосе Суэви решил проснуться и довольно неплохо притер планер к поверхности.

– Ты что, угробить нас всех решил, – набросился я на него, отключая скафандр от систем жизнеобеспечения планера, – наш король трехмерного мира, "никогда не сплю, мои трети мозга спят по очереди!", взял да и заснул, когда мы носом чуть в песок не воткнулись! Все готовы к сбросу давления?

Последовали утвердительные доклады:

– Фиу готов…

– Птитр готов…

– Грумгор готов…

– Бий У готова…

– Стоунсенс всегда готов.

Я открыл дверь. Скафандр стал упругим, по ушам стукнуло снижение давления.

Суэви ещё имел наглость отбрехиваться:

– Мудрец Суэвисоната говорит, что когда в голову приходит большая мысль, то надо обязательно отрешиться от окружающего и обдумать её до конца. Мы просто не можем сопротивляться. Это не сон. Это осмысление. В нашем мире в это время ветер просто несет нас, куда хочет, а мы держимся в воздухе на летучем пузыре.

– Ещё пара секунд, и у тебя не было бы ни головы, ни мыслей! Ты извини, но если ваш вид склонен к периодическим потерям сознания, то я пишу рапорт о том, что ты не можешь быть летчиком. Что за такая великая мысль посетила твою голову?

– Это не потеря сознания, наоборот, при этом работают все три мозга, это мобилизация всех усилий сознания на решение главной задачи. А мысль мне пришла о том, что задача о том, что считать правильным образом действий для любого разумного существа, достойна осмысления.