Вольдемар Старинов 3

Садов Сергей Александрович

Аника отвернулась.

—Это нечестно.

—Аника, ты веришь, что я не хотел этого положения?

—Я не знаю уже чему мне верить. Так почему я настоящая проблема?

—Потому что я никак не могу понять тебя. Как ты верно заметила, с Кортом проще, он еще мальчишка. А вот ты… ты уже достаточно взрослая, чтобы все понимать и делать свои выводы, не опираясь на авторитеты, но еще не такая опытная как твоя мать, чтобы принять все произошедшее и стараться устроиться в той ситуации,

которая есть.

—Ты считаешь, это хорошее качество? — ядовито поинтересовалась Аника.

Володя поморщился.

—Знаешь, у меня дома есть такой тест. Есть картинка, на которой изображен бегущий мальчик, впереди стоит стул. И вторая картинка, на которой тот же мальчик налетает на стул и падает, расшибая себе коленку. Так вот, если эту картинку показать ребенку в возрасте до пяти лет и спросить, кто виноват в той ситуации ответ будет: стул. Он помешал мальчику бежать.

Девушка хмыкнула, Володя тоже слабо улыбнулся.

—А вот если показать картинки детям постарше, то они уже ответят, что виноват сам мальчик, который бежал не смотря по сторонам.

—И в чем суть?

—Суть в том, что дети взрослеют с разной скоростью. Я не о прожитых годах, а о психологическом возрасте. Некоторые и в четырнадцать лет остаются детьми, у которых всегда стул виноват.

—Хочешь сказать, что я виню стул?

—Образно говоря, да. Видишь ли, есть еще другие критерии. Как сказать, взрослый человек или остался ребенком?

—И как же?

—А вот подумай. Я сейчас буду говорить, а ты мысленно примерь мои слова на себя и сама себе ответь. Ребенок способен на поступки но не готов принять за них ответственность и даже в случае явной вины будет твердить, что он делал как все, что его заставили… Знаешь, детей очень легко поймать «на слабо». А слабо тебе с башни в овраг спрыгнуть? Вот кому не слабо, тот еще ребенок. Взрослый же человек понимает цену поступкам и, самое главное, готов нести за них ответственность. Что бы он ни сделал, он не будет потом говорить, что был «как все». Все это все, а поступок совершал он и никто его не заставлял быть как все.

Аника задумалась.

—Думаешь, я не могу тебя простить за произошедшее с отцом? И ты хочешь сказать, что мой отец сам совершил поступок и должен нести за него ответственность?

—Не совсем. Твой отец не мальчик и все прекрасно понимал и свое получил. Разговор о тебе. Ты винишь меня в том, что случилось с твоим отцом и отсюда все неприятности.

—И я должна простить тебя?

—Хорошо, не прощай.

Аника опешила.

—А?

—Можешь не прощать, говорю. Но чего ты хочешь?

—А если скажу, что отомстить за отца?

Володя вздохнул, подумал. Отстегнул меч с пояса, вытащил и

отложил ножны, полюбовался лезвием, покосился на побледневшую девушку.

—Есть что-то завораживающее в оружие, правда? Посмотри, как красиво.

Аника сглотнула, но подошла и растерялась, когда Володя протянул ей меч рукояткой вперед. Осторожно приняла.

—Никогда не пробовала работать с мечом?

—Они все такие тяжелые, — Аника завороженно изучала лезвие меча.

—Мой не такой. Легче обычных мечей, не правда ли?

—Да… очень легкий… — Голос Аники дрожал, а Володя словно и не замечал состояние девушки.

—Даже ты с ним легко совладаешь. Попробуй, взмахни.

—Легкий…

—Но тяжелее того, что я отдал Аливии. Знаешь, я ведь еще не готов сражаться настоящим боевым мечом, а с этим только на скорость рассчитывать приходится. Когда на противнике нет доспехов, такой меч самое то, а вот доспехи им прорубить невозможно, нужно искать незащищенное место.

—Я… я поняла… но твой… ваш меч какой-то странный… я не видела никогда такого металла.

—А это и не метал. Я не знаю? как называется этот материал, но он намного прочнее металла и легче его. А еще этот меч не требует заточки.

Аника в ответ промолчала. Володя еще немного постоял.

—Убивать очень тяжело, — вздохнул он. — Мой меч легкий, ты можешь сейчас попытаться воспользоваться им… А потом что? Аливия захочет отомстить за меня. Потом твой брат за тебя. И где будет конец всего этого? Что в конце? Пепел. Умные люди сказали: хочешь отомстить, готовь две могилы – для себя и для врага.

Девушка стояла держа меч в опущенной руке, из глаз катились слезы, которые она зло размазывала рукавом платья по лицу. Володя осторожно подошел к ней, девушка сердито сунула ему меч и разревелась.

—Почему?! Почему ты такой?! Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Володя осторожно коснулся ее плеча.

—Извини мою сестру за дразнилку. Она не со зла и не хотела тебя обидеть. Просто хотела подружиться, а еще не понимает, что для этого не каждому надо бросать вызов. Но ведь и ты ей подыграла.

—А может я в доверие к ней хотела втереться?

—Ты? — Володя тихонько рассмеялся. — Ты слишком прямолинейна для таких хитростей. Спасибо тебе.

Аника наконец справилась со слезами и повернулась.

—Ладно! Уговорил. Не знаю, откуда ты такой взялся, но я не буду создавать тебе проблем! Обещаю. — Она решительно зашагала к выходу.

—Аника, — остановил ее голос князя у двери.

—Что, ваша сиятельство?

Володя тихонько хмыкнул.

—Подружись с Аливией, пожалуйста. Ей понадобится любая поддержка от настоящих друзей.