Волга впадает в Гудзон
Шрифт:
Всеволоду Ивановичу понадобилось некоторое время, для того чтобы, во-первых, осознать услышанное, во-вторых, сообразить, что его нынешний враг номер один находится под пристальным наблюдением.
— Но… — Он поначалу как будто слегка расслабился, но тут же в его глазах вновь взметнулся страх. — Тогда кто… кто?..
— Думаю, мы будем знать это довольно скоро, — уверенно произнес Александр Борисович и повернулся к дверям, через которые в эту минуту как раз Валерий Померанцев вводил Виктора.
При всей своей немногословности
15
Регина с откровенным презрением оглядела своего любовника с ног до головы и скривила губы:
— А ты, мой милый, не только расслабился за эти годы, но еще и отупел!
Аркадий в ответ нервно дернул плечом и начал медленно краснеть.
— Будь вчера за рулем ты, куколка моя, все кончилось бы в точности так же! — почти прошипел он. — Еще неизвестно, удастся ли тебе самой сегодня…
— Мне — удастся! — перебила его Голубинская. — И я сейчас не о вчерашнем, а как раз о сегодняшнем: какого дьявола ты так вырядился, дурак?!
Шварц недоуменно посмотрел на свою подругу, затем автоматически провел руками по дорогому пиджаку своего любимого костюма. Он давно заметил, что в этом костюмчике ему всегда везет, к тому же темно-синяя пиджачная пара Аркадию необыкновенно шла. Но сегодня рядом с Региной, одетой в удобный, облегающий ее стройную фигуру спортивный костюм и непритязательного вида черную куртку, он действительно смотрелся несколько нелепо. Ну и что? Какое это, собственно говоря, имело значение для цели, которую она преследовала?!
— Я тебе что вчера сказала, — зло поинтересовалась между тем Голубинская. — Одеться как можно удобнее! Дело зависит не только от меня, но и от того, насколько свободно ты будешь чувствовать себя за рулем. У тебя что, спортивная одежда не предусмотрена гардеробом?! Сейчас поедем к тебе — переоденешься!
Она решительно шагнула в сторону прихожей.
— Мне как раз в этом костюме удобнее всего, к тому же он… везучий! — почти взвизгнул Шварц. — И я не собираюсь переодеваться!
— Еще как собираешься! — заверила его Регина и вдруг расхохоталась: — Везучий… Ну и ну! Ты суеверен как старая баба… Везение — вот оно!
Голубинская стремительным движением извлекла из-за пазухи тяжелый на вид пистолет, молниеносно сняла его с предохранителя и, щелкнув затвором, навела дуло на любовника. С оружием она обращалась профессионально, по-мужски, и едва пистолет оказался в ее руках, как в глазах Регины вспыхнул опасный, почти безумный
— С ума сошла! — Он отскочил в сторону, ударившись локтем о косяк двери. — Обращаешься словно с игрушкой… А вдруг и правда выстрелит?!
— Ты еще и трус. — Она удовлетворенно ухмыльнулась, перехватила пистолет поудобнее и вновь поставила его на предохранитель. Затем из кармана куртки извлекла глушитель и начала аккуратно, не торопясь навинчивать его на дуло.
— Идиотка… — пробормотал Аркадий, переводя дух и вытирая тыльной стороной ладони враз вспотевший лоб. — Доиграешься когда-нибудь… Вот скажи, на х… ты решила заняться этим сама, когда есть и Жук, и Котяра?! Профессионалы! А ты?!..
Глаза Регины гневно сверкнули, она гордо выпрямилась и посмотрела на Аркадия почти с ненавистью.
— Так вот как ты обо мне на самом деле думаешь?! Забыл, кто твоих сраных дружков профессионалами сделал? Да я, мой милый, в пятнадцать лет стреляла лучше, чем твой Жук после гребаного Афгана!
— Ничего я не забыл, — буркнул вспыльчивый, но отходчивый Шварц. — И кто именно тебя этому научил, тоже помню.
— Неужто до сих пор ревнуешь? — Она рассмеялась так весело, почти добродушно, словно и не гневалась на него минуту назад. Впрочем, Аркадия это ничуть не удивило: к резким перепадам настроения своей любовницы он давно привык. Регина между тем продолжила, постепенно впадая в почти благостное состояние.
— О да, Валерий… Если бы он был жив — не видать тебе меня как своих ослиных ушей! Всю жизнь буду гордиться, что была его единственной подругой, подругой настоящего киллера!
— Если не ошибаюсь, — ехидно вставил Шварц, — как раз из-за этого его и замочили — свои же…
— И где они теперь?! — Голубинская резко повернулась к нему, как-то по-особому оскалив мелкие ровные зубы. — Давненько что-то я их не видела!..
Аркадий знал, что именно означает этот ее звериный оскал, и предпочел промолчать — тем более что историю мщения за своего предшественника он не просто хорошо знал, но и принимал в ней непосредственное участие, о чем успел пожалеть за прошедшие годы множество раз. Толку от сожалений не было, тем более что влюблен он тогда был в Голубинскую слепо, до полного безумия и даже, кажется, испытывал счастье от того, что оказался ей полезен.
Впрочем, Регина его в ответ действительно не обманула: вскоре после того, как третий, и последний, бандюк, принявший решение об уничтожении ее любовника-киллера, тот, кто и организовал ему роковую ловушку, был отправлен Голубинской к праотцам, у них появились заказы и соответственно деньги, о которых до этого Аркадий и мечтать не смел. Вслед за деньгами — команда, как называла Регина свою банду, которую подбирала осторожно и тщательно, всегда из оставшихся не у дел офицеров и никогда из криминальной среды.