Волк 4: Лихие 90-е

Киров Никита

— Такого быть не должно, — решительно сказал он. — Но я понимаю опасения, и не спорю с ними.

— Само собой, Захар, этот промышленник, — я усмехнулся. — Потом придёт к нам устраивать такие же схемы, и я только согласен, что лучше до этого не доводить. Лучше заняться им сейчас, чем когда он придёт с предложением, от которого нельзя отказаться. Они же со временем становятся всё наглее и наглее. Поймаете такого человека, вам это поможет. Всем это поможет.

Кузьмичёв что-то промычал про себя, но зато просветлел. Само собой, собственное благополучие

для него далеко не на последнем месте, вот и надо устроить всё так, чтобы он увидел эту связь между нашей безопасностью и своей выгодой. Немного надавить, потом немного уступить, и он же ещё решит, что сам остался нам должен. А в итоге, мы ничего не потеряем, только получим.

Но надо обсудить и обдумать, очень хорошо. С поимкой торговцев оружия было проще, потому что тогда причастных арестовали сразу, а никто из криминала, кто мог вмешаться, не хотел, чтобы его связали с теми военными. Тут ситуация другая.

— Я вас понял, Максим, — фсбшник затушил сигарету. — И даже рад, что вы сами понимаете все риски. Мне нужно кое-что обсудить с руководством и самим Татарином, а потом передать всё в отдел аналитики, чтобы скорректировать планы.

— У меня тоже есть мысли по этому поводу, — сказал я. — Но нужно будет поставить в курс пару надёжных человек. Один уже был задействован в сделке с оружием, а другой… бывший опер и хороший знакомый… вашего Татарина.

— Угу, понимаю, к чему вы это, — задумчиво произнёс он. — Думаю, получится найти вариант, который устроит всех. В конце концов, у нас же одно общее дело и общие цели. Давайте встретимся все вместе через два часа, я вам позвоню.

— Принято.

Я распрощался с ним и вышел из конторы. Но прошёл чуть дальше, к валютному обменнику, где всегда находилась небольшая стоянка такси. Там сел на заднее сидение старого белого москвича, продолжая думать над проблемой. Причём так погрузился в мысли, что не сразу назвал адрес.

Машина медленно поехала по разбитой улице. Из динамиков магнитолы пел Бутусов, но что-то из совсем старых альбомов, «в комнате с белым потолком с правом на надежду», таксист жаловался на Ельцина, как и любой другой таксист…

И тут он резко затормозил. Москвич дёрнуло вперёд, я моментально пришёл в себя и полез в карман пиджака, чтобы взять хоть какое-то оружие. Из шестёрки, которая перегородила нам дорогу, вылезло трое парней в спортивных костюмах. У одного бита, у другого кастет. Одному двадцать, двое других совсем сопляки, даже младше Кирилла. Но вид у них решительный.

— Ребята, я не при делах, — тут же сказал таксист в открытое окно.

Но не помогло, сопляк с битой ударил его машину спереди. Судя по звуку, разбил фару.

Это ещё что за кадры? Не братва, те бы меня просто застрелили, возможно, вместе с таксистом, это совсем другие. Но у старшего вид смутно-знакомый, я где-то видел его недавно.

— Выходи! — крикнул он, глядя на меня.

Глава 17

— Я тебя вспомнил, — я вылез из машины и захлопнул дверь левой рукой. Правая оставалась в кармане

пиджака, ей я нащупал ручку газового. — Ты тогда приходил к нашему залу, деньги шакалил у пацанов. Как тебя там звали? Юрка? Не, точно, вспомнил. Толя Длинный!

Высокий парень нахмурился. У него оружия нет, хотя в карманах могло быть что угодно. Зато его малолетние компаньоны были вооружены цепью и битой. Совсем сопляки, наверное, поэтому он их и взял. Им-то грозит только привод к инспектору, а Толику срок. Вот он и стоит в стороне.

Но они растерялись, привыкли, что все их боятся, а я не только не убегал, я с ними громко говорил, не давая им инициативы. И внимательно следил, кто что делает. Научился следить, в это опасное время такому быстро учишься.

— Ты попутал чё-то? — агрессивно начал Толик, громко, как любили орать блатные. — За меня серьёзные люди мазу тянут, в натуре! А ты ваще кто такой, что…

— Чего ты там мямлишь? — перебил я его и глянул на парня с битой, который вроде приходил в себя. — Ну-ка отошёл!

Сопляки сопляками, но подпускать близко их нельзя, удар битой или цепью даже от малолетки может пробить череп, особенно если ударят по затылку. Да и тратить на них время я не собирался. Хотя им явно не хватало люлей, но в воспитатели к ним я не записывался. Только один урок, на живом примере, что бывает с такими, как они.

Я вытащил из кармана газовый и снял с предохранителя. Пока никто не понял, что это газовый, надо действовать быстро.

— Волыну достал? — прогундосил Толик. — Достал, так стреляй…

Он не особо напугался, наверное, думал, что я побоюсь стрелять при свидетелях, ведь стояли мы почти в центре города. Или просто храбрился, кто его знает. Но сопляки совсем растерялись, не зная, что делать, когда у человека пистолет, и остановились. Один от неожиданности даже отошёл на два шага. А скоро совсем свалят.

Я быстрым шагом подошёл к Толику и начал с мощного лоу-кика, зарядив пинком ему в бедро так, что нога у него подогнулась. Я сразу добавил левой без замаха, прямо в рожу. Он отошёл назад и упёрся задом в шестёрку, но полез в карман.

Я снова врезал ему левой и сразу добавил рукояткой пистолета в лоб. Не сильно, чтобы не убить, но достаточно для того, чтобы он потерялся и выронил, что почти достал.

— Ну-ка свалили, соплежуи! — приказал я и отопнул выпавшую из кармана заточку под машину. — Вы на кого вообще наехали, придурки малолетние?

Падение Толика подкосило боевой дух его отряда, даже не пришлось никого бить, кроме него самого. Остальные уже поняли, что наехали не на того, и торопливо убежали, почти одновременно, бросив оружие, машину и своего «пахана». Ну, так и надо их сбивать с толку, ведь если их кто-то раззадорит, малолетки вообще дикие и никого не боятся. И не умеют оценивать опасность. Жаль только, что машина таксиста пострадала, мужик-то вообще не при делах.

Но пока мне надо заняться Толиком. Таксист от греха подальше уехал, другие машины проезжали мимо, мало ли кто дерётся. Я склонился над Толиком.