Волк 7: Лихие 90-е
Шрифт:
Так что в кафе сегодня посетителей не будет, только наши лучшие парни, ещё опера из старого отдела Лёни и ОМОН в засаде. А ещё несколько вооружённых оперативников местного отделения ФСБ, чтобы задержать того «Тимошу», если он решит проконтролировать всё сам. Обычные-то менты не смогут арестовать офицера РУОП, а ФСБ сможет.
Причём Ремезов договаривался с ОМОН и операми не через их руководство, а окольными путями через общих знакомых, чтобы наш «Тимоша» не понял, что про его план мы узнали. У полковника были для этого связи, ведь иногда он привлекал ментов для особых дел так, что руководство об этом
Местные убоповцы начали крутиться возле точки ещё с вечера, показывая, что наши предположения были верны. Просто они не знали, что их используют для совсем других целей, а мы их в курс нашей операции ещё не ставили.
Но кое-что они могли подсказать, да и пусть лучше будут нашими союзниками, чем врагами. В конце концов, Ремезов в городе не всегда, да и не буду же я бежать к нему по каждой проблеме. Большую часть проблем решать мы должны сами, на месте.
Да и кроме этого, если убоповцы засекут своих коллег на точке, операцию свернут, и «Тимоша» живо про это узнает. Пусть лучше он остаётся в неведении как можно дольше. Будет ему подарочек, когда всё прояснится.
Вот я и решил позвонить майору Рыбину, руководителю местного отдела УБОП, напрямую, хотя с ним могли поговорить фсбшники. Лучше я сам, тем более, знаю его лично.
Мобилу ему выдали для работы, чтобы он отчитывался руководству, а майор Кузьмичёв неохотно подсказал мне этот номер. Я набрал его, стоя недалеко от кафе, наблюдая, как идёт подготовка.
— Что у вас тут, майор? — спросил я, как только майор ответил. — Что вы делаете рядом с нашим объектом?
— Ты о чём, Волков? — недовольно пробурчал Рыбин. — Откуда у тебя этот номер?
Но он всё же показался, когда я позвал его для разговора по душам. Да и он уже заметил, что повсюду сидят его коллеги, так что арестовывать пока некого. Но главное, чтобы он не успел отзвониться руководству о том, что здесь происходит.
Рыбин долго отпирался, но всё же в конце признался, что их направили сюда по звонку от руководства, чтобы накрыть разборку в кафе. Да, он не знает всей картины, надо объяснить.
— Я тебе сейчас объясню, — сказал я. — Кто-то из тех, кто пытается меня закрыть, натравил на нас одну из мелких банд. Кстати, я обещал Савватееву, — я присмотрелся и увидел его среди остальных, стоящих у дороги. — Что помогу с той бандой, которая тогда стреляла в кафешке в Шахтогорске.
— Это они приедут?
— Возможно. Это точно неизвестно, но других на примете нет. Вот они сейчас явятся, твои коллеги их повяжут, а ты тоже включись в работу, но не говори руководству, что это я тебе всё это передал. И не говори, что мы их тут ждём. Просто помолчи, пока всё не закончится, или сорвёшь операцию.
— С чего это? — он изучающе смотрел на меня. — Что это за игры, Волков?
— Кое-кто решил, что от меня надо избавиться, и для этого они решили идти на всё, даже если пострадают посторонние. Спровоцировали банду, чтобы началась разборка, а вы нас всех повязали. Ну а то, что могут пострадать посторонние, никого не заботит.
Майор полез в карман. Я думал, он достанет рацию или телефон, но он достал сигарету. Молчал, а я пока продолжал:
—
— Уверен?
— Мы-то выяснили всё, но представь, что не знали бы это, а в кафе сидели обычные люди. Такое бы началось. Так что подумай сам, что делать дальше, и кого на самом деле стоит арестовать. Начальство приходит и уходит, но крайними они себя не делают никогда. Тем более, они тоже не знают, в чём суть на самом деле. Это или подготовка к чему-то, или просто месть за того полковника, который с меня взятку тянул. Так что просто не мешай операции, а потом займёшься теми, кого сегодня возьмут. Они твои.
Рыбин недовольно дышал носом. У него начала трезвонить мобила, очень старая и тяжёлая модель размером чуть ли не с кирпич.
А Женя, который сегодня решил остаться, шепнул мне на ухо, что рядом с кафе видели фургончик с оператором и журналистами.
— Хотят подготовить горячий материал о разборке волковских с хлебозаводскими, — пошутил я. — Зато план наконец сложился, да, Женя?
— Угу. Подстава, та ещё.
— Грубая, но картинку дадут убедительную. И нас выключат из игры надолго, даже если в итоге ничего не докажут.
— Занимаемся, товарищ полковник, — тем временем отчитался Рыбин. — К операции готовы, возьмём всех на горячем.
Майор посмотрел на меня и махнул рукой, а его люди отошли.
Уже вскоре к кафешке, в которой горел свет, но не было посетителей, подъехало две девятки и побитый серый марковник с чёрной дверью впереди и бамперами от другой марки, которые казались слишком большими.
Вышли парни, качки, хорошо одетые, с сумками, в которых явно прятали оружие. Не боятся никого и ничего. И зря. Помимо штатного охранника внутри дежурила наша усиленная группа, омоновцы, а ещё менты в гражданской одежде и несколько оперативников ФСБ, координирующих работу…
Обошлось даже без стрельбы, повязали всех быстро. Это же не ломать мебель, пугать официанток и стрелять в спины безоружным посетителям. ОМОН работает жёстко, и пойманные качки уяснили это на своей шкуре.
— Он это, — шепнул Женя и показал мне, куда смотреть. — Вон тот гад, узнал его!
Рядом с киоском с сигаретами остановилась синяя Нива. Прибыл лично увидеть, что произойдёт, как арестуют наших парней, а как журналисты всё снимут. Но журналисты так и не поняли, что всё уже случилось, ведь дело шло очень быстро и стрельбы не было.
На эту Ниву я и указал оперативникам Ремезова. Сначала туда подошёл милиционер, якобы проверить документы, а если тот пожилой тип покажет корочку с милицейским званием, его задержат оперативники ФСБ. В любом случае, этот Тимоша не отвертится.
К Ниве подошёл милиционер и постучал в окошко. Водитель просто отмахнулся, мол, не до тебя. Милиционер даже удивился, что его так посылают, но настойчиво постучал ещё раз.
Водитель с недовольным видом начал открывать дверь. А рядом с милиционером остановился оперативник из команды Ремезова, тощий мужик в кожанке. Если водитель покажет корочку офицера РУОП, фсбшника это не напугает.