Волк Элизабет
Шрифт:
В этот раз Дэш промолчал.
— Но, Дэш, я вижу нечто, что ты мог упустить, — мягко сказала Элизабет. — Я вижу шесть женщин, которые нашли в одном мужчине то, за что они держатся, чтобы уравновесить их внутренний холод. Эти женщины опасны. Я это знаю, и хотелось бы мне посмотреть на лицо Грейнджа, если он разозлит хотя бы одну из них. Они могут убить, не моргнув глазом. Но Саймон их успокаивает. Он стал для них тем, кого они смогли полюбить, дал нечто, за что они могут без страха держаться. И он любит их в ответ. Друг без друга они не смогут выжит. И я думаю, что не
Он глубоко вдохнул. Это был отголосок борьбы, происходящей в мужчине, который отрицал то, что, без сомнения, было правдой.
— Я умру без тебя, — наконец, сказал Дэш. — А если бы должен был защищать шестерых подобных тебе, то просто сошел бы с ума от ужаса. Не говоря уже о том, что вы и сами довели бы меня до безумия, — в последних словах Дэша звучало веселье.
Элизабет взяла его руку и прижала к своему животу.
— Я когда-нибудь говорила тебе, как сильно мечтаю о детях? О большом количестве детей. Как минимум троих, а, возможно, и больше, если это будет в моих силах. И если твое утверждение о том, что никакие методы контрацепции с породами не работают — правда, неужели ты не задумывался о том, что можешь получить множество сводящих с ума маленьких девочек, которых должен будешь защищать? И что ты тогда думаешь предпринять? Перестать заниматься со мной сексом?
Элизабет заметила проблеск чистого ужаса, мелькнувший на мгновение в глазах Дэша. Чистый, обжигающий страх, в то время как его пальцы, лежащие на животе Элизабет, сжались в кулак.
— Боже, помоги мне, — простонал он. — Ты сведешь меня с ума, Элизабет, — Дэш пошевелился, схватил руку Элизабет и прижал к своей эрекции. — Одна лишь мысль о том, как мы с тобой делаем детей, доводит меня до безумия.
— Это не безумие, Дэш, — пробормотала Элизабет, пока ее пальцы сжимали твердую выпуклость его члена. — Это возбуждение.
— Да, именно это со мной и происходит, — Дэш приподнял бедра, подаваясь навстречу Элизабет, прижимаясь своей восставшей плотью к ее пальцам. — Прости меня, Элизабет, — он притянул ее к себе, его губы оказались прямо напротив ее, задевая их при каждом слове. — Я не должен был вываливать все это на тебя. И не должен был становиться таким придурком. Я никогда не хотел причинить тебе боль.
— Ты не причинил мне боли, — ухмыльнулась Элизабет, ее пальцы сжались на его члене. — И к тому же я вижу, что тоже не причинила ее тебе.
Дэш скривился.
— Ну, потребовалось немного времени, чтобы вытащить яйца из своего горла, но как только мне удалось вернуть их на место, я подумал, что могу считать себя счастливчиком.
Элизабет откинула одеяло с тела Дэша, позволяя возбужденной плоти подняться между его бедер. Она была уже такой влажной и жаждущей ее киску. Элизабет испытывала постоянный голод по Дэшу. Ее лоно блестело от соков, будучи абсолютно готовым для мужчины, а тело трепетало в ожидании его прикосновения.
— Ты уверена? — прорычал Дэш, когда Элизабет оседлала его, склонившись, чтобы вновь прижаться губами к его губам.
— Хмм. Уверена в чем? — она
— Черт. Ни в чем, — задыхался Дэш. — Боже, ты такая горячая и готовая для меня. Никто и никогда не желал меня так, как ты, Элизабет. Всегда такая сладкая, горячая, влажная.
Он дернулся внутри нее. И Элизабет понравилось, когда Дэш это сделал.
— Можешь винить в этом только себя, — она едва могла сейчас говорить.
Элизабет начала медленно опускаться на твердый ствол Дэша, впуская его вглубь своей тугой набухшей киски, наслаждаясь болезненным удовольствием, которое растекалось по ее лону. Какой-то частью своего сознания Элизабет понимала, что, вероятно, в ней было что-то ужасно развратное. Она наслаждалась этой вспышкой боли, когда Дэш входил в нее или оставался запертым в ее теле. Опаляющая смесь мучительного удовольствия, отправляющая Элизабет за черту.
— Полегче, детка, — руки Дэша сжали ее бедра, когда Элизабет опустила голову ему на плечо. — Я боюсь причинить тебе боль.
— Ну так причини, — грубо простонала Элизабет, погладив пальцами плечи Дэша, вспоминая насколько потрясающе ощущалось, когда он вел себя с ней именно так. — Возьми меня, Дэш, так как тебе нужно. Прямо сейчас. Не сдерживайся из-за меня.
Невнятное ругательство, сорвавшееся с его губ, было наполнено нуждой.
— Я сделаю тебе больно, детка.
— Я люблю это, — быстро выдохнула Элизабет.
Но все же Дэш колебался. Он двигался медленно и осторожно, его тело было напряжено из-за необходимости сдерживаться. Однако Элизабет совершенно не желала, чтобы Дэш держал себя в руках. Она легко прикусила кожу на его плече, а затем, собравшись, заставила мышцы своей киски расслабиться, прежде чем резко опуститься вниз, насаживаясь на его ствол.
Элизабет укусила Дэша. Боже, теперь она понимала, почему он порой делал тоже самое. Это было агонией. Совершенной дикостью. Дэш под ней взревел, первобытный звук, переполненный таким наслаждением, что тело Элизабет задрожало в ответ, а ее киска начала спазматически сжиматься от переживаемых ощущений. Слишком сильных ощущений. Так много удовольствия в опухшей глубине ее и без того излишне чувствительного лона.
Член Дэша выстрелил новой порцией предэякулята, словно сильное сжатие ее влагалища вызывало рефлекторное извержение предсемени из этой твердой мышцы. Он громко застонал под ней, руками обхватив ноги Элизабет. Бедра Дэша двигались ей навстречу. Переждав взрыв ее первого оргазма, он вновь принялся вколачиваться в нее, подводя их к очередному экстазу, пока крики удовольствия, вызванные интенсивностью переживаемых ощущений, разносились по комнате.
Элизабет лишь сильнее впилась зубами в плечо Дэша. Она понимала, что делала, но не могла остановиться. Она покачивала бедрами, извиваясь на его твердом стержне, зажатом внутри нее, тогда Дэш стал вбиваться в нее сильными толчками, извергаясь вновь и вновь с каждым движением, лишь усиливая ее ощущения, посылая Элизабет к новой кульминации.