Волк: Лихие 90-е. Финал
Шрифт:
Хорошо, что я здесь не работаю. Интриги внутри службы дело для постороннего наблюдателя непонятное, а для внутреннего — опасное. Но главное для меня — я сделал серьёзную заявку, чтобы могущественная в будущем организация меня поддерживала, а не враждовала.
— Чё за бумаги? — Женя вышел из машины, чтобы помочь донести папки, которые я нёс.
— Мои пожизненные сроки, — пошутил я, передавая ему стопку. — Надо почитать, что накопали, правда там или нет. Подготовимся, потому что копии наверняка где-то есть.
Снаружи у входа тоже началось непонятное столпотворение.
Мимо нас пролетела Волга, а следом автобус, из которого высыпались несколько автоматчиков в чёрной форме со шлемами и вязаными масками. Они с недоумением смотрели во все стороны, будто и сами не понимали, зачем здесь оказались. Может, кто-то вызвал для силового решения вопроса, но всем стало не до этого.
Потом появилась ещё куча чекистов, среди которых я узнал несколько читинцев из команды покойного Латыпова, а с ними важно вышагивали два перца из Питера, похожие друг на друга, как близнецы. Это они пытались у меня выспросить, откуда я знаю, кто будет директором. Но я их уговорил подумать, на чью сторону встать.
— А чё с Кравцовым? — Женя тоже с интересом наблюдал, что там происходит.
— Смотрим.
Да, интересно, что будет с генералом. Ремезов не скажет, но думаю, ничего хорошего Кравцова не ждёт. Да и сам генерал говорил, что обычные офицеры будут работать дальше, а вот высокопоставленным после смены руководства придётся несладко.
Разборки у них бывают жёсткие, но тихие, посторонний ничего толком не узнает. Думаю, здесь будет так же. Очередной выпавший из окна или умерший от сердечного приступа, сколько их таких было, а что случилось на самом деле, никто и не узнает. Но Ремезов потом жирно намекнёт. А сколько времени осталось у Кравцова? Может, решат вопрос сегодня, а может, в ближайшие дни.
Мишаня, когда я с ним виделся недавно, пытался меня убедить, чтобы я позволил ему пробраться в ведомственный гараж и заложить бомбу в сиденье служебной машины Кравцова, чтобы он на неё сел и взорвался. Пообещал, что будет весело.
Юмор у парня своеобразный, но я не разрешил, может пострадать кто-нибудь из посторонних, да и Мишаня ещё плохо ходил после ранений. Нет, взрывать врагов в городах я ему больше не дам, а вопрос пусть закрывает Ремезов, генерал насолил ему не меньше.
А если Мишаня хочет быть с нами, придётся ему утихомириться. Но я позволил ему присоединиться к Славе для одного дела, а потом он будет делать то, что мы ему говорим.
— А ты до Славы дозвонился? — спросил я.
— Ага. Там всё зашибись, — он хмыкнул и показал большой палец. — Вычислили их, вечером придут в гости.
Тем временем
На работу генерал Кравцов ездил только на служебных машинах, чтобы не мозолить глаза шефу более дорогой тачкой, чем у него. Но сейчас уехать было не на чём.
Охрана куда-то запропастилась, как сквозь землю провалился закреплённый за Кравцовым шофёр. И служебная Волга не стояла на обычном месте в ведомственном гараже.
Кравцов сматерился и достал телефон из кармана, новенькую Нокию. Сначала
— Лось! — сдавленным голосом прохрипел в трубку Кравцов. — Срочно! Нужно несколько надёжных человек, отправь их…
— Ты кто? — спросил кто-то, а на фоне раздался чей-то смешок.
— А ты кто? — возмутился Кравцов и выпучил глаза.
— Ты чё, попутал чё-то? — судя по голосу, это ещё молодой парень.
— Ты, сопляк, слушай сюда! — генерал взорвался от злости. — Не знаю, почему ты говоришь со мной по этому номеру, но ты конкретно попал. Я тебя из-под земли достану, если ты…
— Так ты Кравцов? — насмешливо уточнил тот же голос. — Иди-ка ты на ***, Кравцов.
Вызов сбросился. Кравцов закрыл телефон и сжал его так сильно, что пластик скрипнул. Потом открыл и набрал номер Блохина из управления спецопераций, но тот вообще не отвечал, его телефон был выключен.
— Не, — прошептал Кравцов и потёр горячий лоб. — Так просто вы меня не…
Договорить он не успел.
— Товарищ генерал-майор? — спросил один голос за левым плечом.
— Пройдёмте с нами, — потребовал другой, стоящий за правым.
— Никуда я не пойду! — заявил генерал и обернулся. — Э, вы чё?
Узнал всех троих, двух похожих друга на друга оперативников, которые часто ездили по командировкам в Питер, и стоящего в стороне Блохина из УСО, которому только что звонил.
— Вы же на меня работаете, дебилы! Вы…
И снова договорить ему не дали. Один оперативник заломил ему руки, как простому уголовнику, а второй помог потащить генерала в стоящую рядом Волгу. Блохин тем временем включил сотовый и позвонил новому руководителю, отчитаться о выполнении приказа.
Этим вечером, Санкт-Петербург
— А ты боялся, Лось, — сказал Слава и засунул выключенный мобильник мужику слева в нагрудный карман пиджака. — Говорил, нельзя таких людей на *** посылать. А оказалось, что можно.
Он сидел на мягком диване, развалившись посредине, а по краям жались два авторитета, Лось и Слава Электросварка, в миру респектабельные бизнесмены Мошкин и Белкин.
Оба так и не поняли, как всё случилось. Они праздновали удачную сделку в стрип-клубе, но в какой-то момент вокруг вместо молоденьких раздетых девушек оказалось около десятка крепких парней.
Помещение с яркими неоновыми лампами и кожаными диванчиками фиолетового цвета казалось не очень подходящим для разборок. Телохранители, высокие качки в пиджаках и тёмных очках, даже ничего не смогли сделать, когда их всех повалили на пол и заставили так лежать.
Будь здесь те самые пехотинцы, с которыми Лось поднимался наверх в суровом мире бандитского Петербурга, они бы не дали так легко застать себя врасплох. Но почти весь костяк его группировки лежал по кладбищам по всему городу или сидел на зоне, а сам Лось набрал массы за несколько лет роскошной жизни, превратившись из накачанного спортивного парня в толстого кабана весом в 125 кило.