Волк: лихие 90-е
Шрифт:
— Вчера вообще творилось, — опер опрокинул стопку, как водку, и даже не поморщился. — Сначала сестра Крюкова пропала, но потом нашли, а под утро племянник мэра куда-то исчез, — он хитро посмотрел на нас. — Подняли весь отдел на уши, ищем его.
— И ты так оттуда ушёл, кхе, — Женя отпил коньяк и поморщился, потом потянулся к пиву.
— И меня теперь ищут, — Лёня усмехнулся. — Ну, пусть, не сказал, куда иду. Да и наши, кто в курсе того дела, только и рады, что он пропал. Но… дальше будет хуже.
Он подцепил
— Почему? — спросил я.
— А, — он отмахнулся.
Ну, разговорим его, ведь это явно имеет отношения к тому, что будет твориться в городе дальше. В прошлый раз маньяка поймали не сразу, а сестру Крюкова он не тревожил. Но тут всё иначе, и скоро кое-кто столкнётся друг с другом.
— Грызня начнётся? — спросил я. — Прям чувствуется, что будет.
— Да, — он вздохнул. — Мэра этого поставили Гоша и Крюков, договорились. Вроде какие-то дела вместе делали, но… оно и у мэра свой интерес в городе, ему пивзавод мешает. У Луки с рынка тоже свои планы, да и Гоша с Крюковым давно друг на друга зуб точат. И если… — Лесняков замолчал.
— Если мэр поймёт, что Крюков причастен к исчезновению племянника…
— Ага, такое начнётся. Даже непонятно, кто с кем и будет, и против кого. Но кровь прольётся. Если мэр к губернатору прибежит, начнут официально давить на пивзавод, через налоговую, РУОП и прочих.
— Серьёзно, — я осторожно подобрал из чашки засолёную помидорку и съел, потом положил себе жареной картошки.
— Да и другие могут подтянуться. Даже без всего этого начали бы. В общем…
Коньяк его разговорил. Опер напомнил мне об основных авторитетах города. Крюков и его пивзавод — самая крупная банда, на втором месте Гоша и мясокомбинат.
Дальше — Лукин, директор рынка. Он не такой сильный, ведь у него нет столько солдат, как у остальных. Но у него много денег, а ещё он умеет заводить друзей и встречать высоких гостей. Все гостиницы и сауны в городе — его, да и проституцией он не брезгует.
Ещё есть целая куча банд поменьше, которые стараются не отсвечивать перед крупными. Кто-то крышует ларьки, а кто-то их обворовывает. Кто-то останавливает дальнобоев на трассе, а кто-то вскрывает вагоны. Кто-то грабит прохожих и выносит дома.
Есть и блатные, «синие», в наших местах они до сих пор сторонились «новых», но безраздельно царствовали на зонах. В городе у них влияния мало.
И это не говоря об отморозках, которые ни к каким группировкам не примыкали, но тоже вносили свой вклад в хаос этого времени. Последние хуже всего, ведь им часто побоку все авторитеты.
— Тогда сразу к делу, — я отодвинул от себя бутылку. — Слышал я, что ты тогда говорил о своих планах, если уволишься.
— Комок открыть? — он нахмурился. —
— Ты не про комок говорил, а про частную охрану.
— А, точно! — он налил ещё. — Просто вчера с парнями про комок говорили, вот и вспомнилось. А с нас какие барыги? Да, а что там с охраной? Дело выгодное. Кто-то набирает?
— Хочу открыть свой, — напрямую сказал я. — Женьке сегодня говорил, что ЧОПы у нас двух видов пока бывают — бандитские и ментовские. Ментовские надёжнее, а вот ни я и ни Женя в милиции не служили. А без этого даже смысла нет начинать, завалят и не поморщатся.
— И что, это ты меня к себе зовёшь? — опер хмыкнул.
— Да. Не знаю я, как ты работаешь в милиции, но эту гниду мы додавили совместно, пусть и чужими руками всё закончилось. Так что я к тебе присмотрелся, ты нам подходишь. Когда надо, упорный.
Он округлил глаза, недоумевая, с чего это вдруг студент говорит ему такие вещи. Ну а я продолжал:
— Но сам подумай, дальше что, так и будешь до пенсии работать без зарплаты по три месяца? И макароны есть, с окорочками по праздникам?
— Вот только недавно брал, — он усмехнулся.
— И я вот что думаю. Сначала откроем небольшое дело, на несколько человек, — я облокотился на стол. — Поработаем с коммерсантами, кто нам за охрану приплатит, расширимся. Наберём людей, людям деньги нужны, многие охотно пойдут. Офис побольше снимем, охват увеличим. А потом, лет через десять, будем биткойны майнить, — я усмехнулся.
— Какие бетховены? — Лесняков посмотрел на меня.
— Шучу, потом узнаешь. Но год в запасе у нас есть, как минимум.
Да, как раз год, до августа 98-го. Пережить это, и дальше будет проще.
— Лучше Волка слушать, — Женя усмехнулся. — Он будто порой такое предсказывает. Тогда Тайсон…
Я чуть ткнул его ногой под столом, он резко замолчал и припал к пиву.
— Заработаем, поднимемся, — продолжил я. — Ведь эти девяностые ещё не кончились, они нам дадут прикурить. Но любое дело — это люди, а у нас они будут. Знаешь, не каждый бандит рискнёт связываться с ветераном чеченской или Афгана, или бывшим ментом.
— Ну ветераном меня ещё не называли, — удивился Женя. — Как-то оно это, будто не про меня.
— В городе начнут передел, — продолжал я. — А людям будет нужна защита, их делам, собственности, жизням, семьям. Будет неспокойно, а мы поработаем и осторожно возьмём своё. Раньше были беспредельщики, а теперь официальная защита, не подкопаешься. То есть мы, серьёзные ребята с оружием, которые своё не упустят. Эта охрана везде есть, по всей стране. Повсюду открывается. У нас только до сих пор ещё не появилось толком.