Волк прыгнул
Шрифт:
Сопят, потеют, побыстрее кончают и вновь рвутся спасать отечество от тирана.
Тоска… Бывают на стороне маленькие радости, конечно, но жизнь, в общем, скучна. И тут появляется белозубый плечистый супермен. Цветы, постель, гармония, звон в ушах, загородные поездки… Боже упаси, я не теряла головы, мне просто было хорошо. И вдруг, вильнув взглядом, тебе выкладывают прямо в лицо:
«Извини, милая, ты великолепна, я от тебя торчу, но мне нужно работать…» До часу ночи еще можно побарахтаться, но в час пора вставать, заводить машину и исчезать на ночных дорогах…
Она замолчала. Старательно
— Но это опять-таки уязвленное самолюбие…
И не более того.
— Вам конкретику? Хорошо. Мы с соблюдением всех правил конспирации выбираемся в Граков. 1 Тишина, безлюдье, лес, покой. Днем все нормально. А ближе к ночи в дверь деликатно стучат, и мой рыцарь вместе с напарником катят во мрак…
— А кто был этим напарником?
— Ярышев.
— Всякий раз?
— Ага. Ровно четыре раза. За две недели. Четыре раза ездили в Граков — и каждый раз кончалось одинаково: Ярышев на пороге, машина укатила в ночь…
Под утро занятой любовник соизволит вернуться.
— Уже без Ярышева?
— Ага.
— Всякий раз?
— Всякий раз.
— Вы, конечно, не удерживались от расспросов…
— Ну конечно, только каждый раз выслушивала лекцию о суровом мужском долге, в конце концов ссоры пошли…
— А куда он ездил? У вас никаких соображений?
— Я так подозреваю, в Калюжин. Калюжин и окрестности.
— Почему?
— Потому что сначала он старательно изучал карту того района. И ворчал насчет дорог, ничуть не улучшившихся со времен короля Сигизмунда. Да и по спидометру подходит. Я из чистого любопытства начала изучать наутро показания спидометра.
— Разбираетесь в машинах?
— Господи, да у меня «Ока»… Говорят, неплохо вожу. В общем, по расстояниям как раз совпадает — из Кракова в Калюжин и обратно, да еще поколесить немного…
«Это еще совпадает и с картой, — мысленно дополнил Данил, — с той, из кабинета Климова, где кружком обведен как раз Калюжин с прилегающими весями…»
— И дальше?
— Дальше… В тот день мы опять-таки поехали в Граков. Он мне пообещал, что на сей раз речь идет исключительно об отдыхе. Я поверила, дура. А к полуночи в дверь опять зацарапался Ярышев, и они укатили, только на сей раз он не явился наутро. Я ждала добросовестно, стервенела помаленьку — у меня на десять были назначены встречи, день-то был рабочий… Ни его, ни машины.
В девять окончательно психанула, выскочила на шоссе, поймала попутку, на встречу, в общем, успела… А вот Климов так и не появился. И все бы ничего, я уже мысленно приготовилась послать его подальше, успокоилась, дуреха, совершенно… После обеда приехала милиция. И сообщила. Подождите, — она жестом остановила Данила, собравшегося было задать вопрос. — Знаю, что вы скажете: мол, этого слишком мало, чтобы всерьез испугаться… Правда?
— Правда.
— Так вот, в тот же вечер меня в подъезде остановили двое. Аккуратно прижали к стеночке, аккуратно расстегнули сверху донизу блузку и начали водить ножичком по телу. Тупой стороной, но все равно ощущение, знаете ли, своеобразное. Молча, деловито, спокойно, оба трезвые, несуетливые, морды каменные — я бы, наверное, пьяных хулиганов меньше испугалась…
— Понимаю.
— Да ни черта вы не понимаете! Даже если и было в жизни что-то похожее
— А потом? Она передернулась, залпом допила остатки:
— Ах, потом? Потом меня вежливенько, сквозь зубы просят приспустить брючки и все, что под ними, уточнив, что секс их не интересует. Приспускаю, куда деваться. Тогда тот, что с ножом, приставляет его к горлу уже лезвием, а второй достает пистолет, приставляет мне дуло там и столь же вежливо интересуется: «Хочешь жить?» Киваю. «И непокалеченной, поди, жить хочешь?»
Киваю. Тогда мне все так же спокойненько, с некоторой даже ленцой говорят:
«Забудь, красивая, про загородные поездки с хахалем. Не было никаких поездок. Никогда ты с ним из города не уезжала, трахались вы на явочных квартирах исключительно в городе…» И повторяет еще раз, с расстановочкой.
Интересуется, хорошо ли уяснила, просит повторить… Ну, повторяю, после чего меня аккуратно застегивают — я сама и не смогла бы, признаться, оцепенела со страха, — еще раз советуют обо всем забыть, если хочу жить, похлопывают по щечке и спокойненько уходят… Ну, а я сползаю по стеночке, ноги отнялись… Сижу и встать жутко, и на месте оставаться страшно… Вот такая история. Ну? Есть основания бояться?
— Пожалуй, — кивнул Данил.
И констатировал про себя: сработано незатейливо, однакож эффектно.
Производит впечатление, особенно на балованную красотку, непричастную к играм… Не на шутку испугать можно.
— Вы их запомнили?
Оксана, добросовестно пыталась описать обоих, кое-какие индивидуальные черты стоило запомнить на будущее, но Данил, пожалуй, здесь с этими субъектами не сталкивался. Возможно, они и были там, под аркой, — но разглядел тогда лишь одну физиономию из пяти…
— А вот с этим судьба не сводила? — Данил на всякий случай показал ей фотографию Вериного вербовщика.
— А, этот… Он-то вам зачем?
— А что?
— Это Лесь. Лесь Сердюк. Работает в каком-то НИИ, то ли машиностроения, то ли пожаротушения…
— А не ошибаетесь?
— Ну, где же! Еще один спаситель родины от тирании. Сколько он моего кофея стрескал… У супруга частенько бывает вместе с остальными. «Батьку геть!» «Вставай, держава!» Уж этого-то знаю… Я его, простите за ветреные откровения, тоже пыталась в свое время присовокупить к своей коллекции совращенных борцов с тиранией, только он то ли пед, то ли просто заторможенный — никаких намеков не понимает…
— Климов с ним когда-нибудь пересекался у вас?
— Дайте подумать… Пожалуй. Раза два.
— Они общались?
— Ну конечно. Климов со всеми с ними общался и, знаете, без особой насмешки. Будто изучал. Может быть, и правда изучал?
— Честное слово, не знаю пока, — сказал Данил. — И это все?
— А вам мало?! — возмутилась Оксана. — Лично мне и этого хватило с лихвой.
Как вспомню…
— Вот почему боялись микрофончиков…
— Климов приучил. Там, в Гракове, в особнячке, он первым делом обходил комнаты с какой-то штучкой… Пригодились уроки. У вас, надеюсь, ничего такого?