Волк Севера

Гамильтон Дункан M.

Для всех, кроме Белгара, это был первый настоящий вкус битвы, и реальность ее была далека от того, что представлял себе Вульфрик. Снег был пропитан грязью и забрызган кровью. Это не было великолепно. Он чувствовал себя почти так же плохо, как после паломничества. Горло болело, голова раскалывалась, и он чувствовал боль от дюжины шишек и царапин, которых не помнил, чтобы получал. Он так устал, что думал, что упадет с седла.

Судя по бездыханным лошадям и телам на земле, только двое или трое из бродяг вернутся домой и, надеюсь, не захотят больше приближаться к Леондорфу. Вульфрик быстро подсчитал. Включая Белгара, на лошадях оставалось шесть человек, а седьмой, Фридрик, все еще пытался управлять своим конем на безопасном расстоянии.

Значит, трое оставались неучтенными. Он видел, как Колбейн принял на себя копье. Оглянувшись, он увидел недалеко от себя мертвого Аншеля. Удар по его голове потряс Вулфрика меньше. Остекленевшие глаза Аншеля смотрели в небо, из его груди торчало обломанное древко копья. Вулфрик смотрел, не в силах принять это. Сначала Хейн, теперь Аншел. Джорундир забирал лучших из них. Остальные сидели на своих лошадях, оглядываясь по сторонам, но не двигаясь, как будто никто из них не знал, что делать дальше.

Вулфрик снял шлем. Шея болела так сильно, что казалось, будто его голова увеличилась в весе в четыре раза. На задней части шлема была большая вмятина, и он надеялся, что на его затылке нет такой же.

Белгар прихрамывая подошел к нему.

'Ты в порядке, парень?'

Вульфрик попытался кивнуть, но потом раздумал. Хорошо, я думаю", — сказал он, его горло болезненно пересохло.

Белгар кивнул и повернулся в сторону Фридрика. Он издал пронзительный свист, от которого голова Вульфрика разболелась не на шутку, и жестом велел Фридрику подойти. Тот сделал это с явной неохотой.

Иди и посмотри, нет ли там еще скота. Не рассеивай их, если они там", — сказал Белгар.

А что, если с ними еще есть налетчики? сказал Фридрик.

Мы их достаточно напугали, даже ты их отпугнул. Притворись мужчиной, хоть раз в своей чертовой жизни! закричал Белгар. Вновь обретенная бодрость старика все еще проявлялась в его иссушающем взгляде, которым он одарил Фридрика. Наконец советник удалился в сторону леса.

Белгар обернулся к Вульфрику. Похоже, мы потеряли троих.

Вульфрик надеялся, что третий пропавший всадник поднимется из тел на земле, но этого не произошло.

Я видел, как упал Колбейн, — сказал Вульфрик. Аншель там. Я не знаю, кто третий".

'Рорик, я думаю', - сказал Белгар.

Вульфрик попытался торжествующе кивнуть, но его шея слишком болела.

Белгар странно посмотрел на него и через мгновение заговорил. Ты сражался, как одержимый. Давненько я не видел человека, разрубленного надвое". Он улыбнулся и хлопнул Вулфрика по ноге. 'Эти люди были опытными воинами. Вы все сегодня очень хорошо справились".

Вульфрик заставил себя улыбнуться, но трудно было радоваться победе, когда трое его друзей лежали мертвыми. Еще несколько таких набегов, и никого из них не останется. Вулфрик вспомнил свои слова, сказанные перед началом боя. Им нужен был лидер. Он повернулся к остальным.

Фарлоф! Роал! Они повернулись, чтобы посмотреть на него. Если вы не ранены, идите и узнайте, не нужна ли советнику помощь в сборе скота.

Они оба кивнули и выполнили его приказ. Оставшиеся двое смотрели на Вулфрика, ожидая его указаний. Вулфрик глубоко вздохнул, его голова слишком сильно болела, чтобы полностью осознать происходящее. 'Давайте займемся телами', - сказал он. Уложите их на лошадей, чтобы ехать домой. Похитители скота пусть гниют там, где лежат". Каждое решение заставляло его голову стучать сильнее. Он хотел только спать.

Он посмотрел на Белгара, чтобы узнать, что тот думает о решениях Вульфрика, но сказать об этом было невозможно. Если за мгновение до этого в его глазах была сталь, а челюсть твердо держалась, то теперь у Белгара был усталый, ослабленный вид пожилого человека, каким он и был. Это зрелище подавило Вульфрика, но было что-то волнующее в том, что произошло в тот день, что-то в том, что на несколько мгновений Белгар Старый снова стал Белгаром Смелым.

33

Скот

был обнаружен, он с безразличием стоял между деревьями. Фридрик выехал из леса следом за ними с такой широкой улыбкой, что можно было подумать, будто он в одиночку прогнал риверов. Они отогнали скот обратно к пастуху, чье молчаливое выражение лица дало слабый намек на заминку, когда он увидел, что его животных возвращают. То, что при их возвращении погибли три человека, его ничуть не обеспокоило.

Фридрик болтал всю дорогу домой, его восторг от участия в битве и возвращения скота привел к трансформации личности. Вулфрик задумался, как теперь будет звучать его отчет перед вновь созданным советом. Его мысли об этом дне были горько-сладкими. Он отправился в свой первый поход, сражался в своей первой битве, убил своего первого человека. За несколько недель до этого он был мальчишкой. Теперь он был помазанным и кровным воином. Он также потерял товарищей, и это омрачало все остальное. Образ Хейна, глядящего на него с печальной улыбкой, с пузырями крови в уголках рта, сменился образом бледного лица и безжизненных глаз Аншеля, а Колбейн был сброшен с лошади, как тряпичная кукла. Он знал, что никогда не сможет стереть эти образы. Деревня не могла позволить себе такую потерю. Если каждый раз будет происходить то же самое, Вульфрик считал, что к весне он будет мертв.

Он посмотрел на Белгара. Тот не отдал ни одного приказа с тех пор, как они повернули, чтобы атаковать налетчиков. Все выполняли только приказы Вулфрика, и ни разу ни одно его слово не было поставлено под сомнение. Никто из них даже не колебался в том, как поступить по его слову. Это было странное чувство, тяжелое чувство. Бремя.

Мать Рорика была одной из первых, кого увидел Вулфрик, когда они вернулись в деревню. Ее глаза ненадолго остановились на нем, затем перескочили на каждого из остальных всадников и только потом на трех лошадей с телами, перекинутыми через спины. Нортландцам не свойственно проявлять свои эмоции на людях, и Вулфрик видел, как исказилось ее лицо, когда она пыталась сдержать душераздирающий вопль. Все в Леондорфе страдали в предыдущие месяцы; отец Рорика умер вместе с Вульфриком по дороге в Расбрук. Вульфрик боялся, что именно это горе сломит их решимость. Скот казался ему теперь бесполезным. Это была слишком высокая цена за гордость, и Вулфрик не мог представить, что шесть голов скота — это разница между комфортом и голодной смертью.

Члены совета, предупрежденные о суматохе снаружи, появились из Большого зала и встали на ступенях, ведущих к нему. Фридрик протиснулся вперед, словно он был самым важным человеком на свете, и, оказавшись в пределах слышимости, начал что-то возбужденно говорить. Вулфрику было наплевать на то, что он скажет. Все, чего он хотел, — это добраться до дома, опустить голову и натянуть одеяло на голову. Она все еще пульсировала, а в ушах стоял свист, который не ослабевал с тех пор, как его ударили. Он не мог объяснить, почему он так устал, как и то странное ощущение, которое овладело им. Он вспомнил, что Этельман говорил об Избранных Джорундира. Он должен будет обсудить это с ним, как только представится возможность.

Он смотрел, как Фридрика ведут в Большой зал. Он понял, что рядом с ним находится Белгар.

'Ты должен гордиться', - сказал Белгар.

Я этого не чувствую. Он не стоит шести коров".

А дюжина стоит? Или сотни? Если бы мы не сделали то, что сделали сегодня, мы бы потеряли именно это. Может быть, все, и наши люди умерли бы с голоду. Теперь они знают, что мы можем сражаться за свое, и если они придут искать, мы отправим их домой, накинув на спины их лошадей". Он сделал паузу и посмотрел на Большой зал, его лицо помрачнело.