Волк среди волков

Фаллада Ганс

— Благодарю вас! — коротко прервал лейтенант его лепет. — При любых обстоятельствах такие вещи не обсуждаются в присутствии дамы! Часовой, посмотрите, чтобы господа немедленно покинули это место. Честь имею кланяться!

С этими словами лейтенант снова нырнул в кусты, в отдалении хрустнули ветки…

«Фриц!» — чуть не крикнула Вайо и чуть не бросилась ему на грудь. О, она отлично понимала его холодность, она страшилась ее все эти дни, когда он не приходил и не давал о себе знать: он не простил ей хлопот, причиненных

ее глупым любовным письмом, он боялся, что она повредит его делу; она в его глазах дурочка, болтливая девчонка, он отрекся от нее. Может быть, и у него щемит сердце, но он и виду не подает, он крепок, как кремень! Она всегда знала — он герой! Но она докажет, что достойна его, никто ничего от нее не выведает, и в один прекрасный день…

— Прошу! — чуть ли не с угрозой приказал часовой.

— Идем, Виолета! — позвал ротмистр, опомнившись от оцепенения, и взял дочь под руку. — Девочка, да ты совсем побледнела, а только что пылала как жар. Ты, верно, здорово перепугалась?..

— Он бы мог быть повежливее, правда, папа?

— Господи боже мой, Вайо, ведь он офицер и при исполнении служебных обязанностей! Ну где же это видано — объяснять каждому! Я убежден, что он доложит по начальству. Там наведут справки, и тогда один из офицеров придет ко мне… Так уж полагается в военном деле, во всем точность и исполнительность.

— Но он просто надерзил тебе!

— Э, эти молодые лейтенанты часто пересаливают. Он неуверен в себе, потому и дерзит.

— А может, он вовсе и не лейтенант? Такой обтрепанный.

— Да ведь часовой его так назвал! Это, видишь ли, не регулярный отряд.

— А как он тебе понравился?

— Ну, конечно, я тебя понимаю, ты на него сердишься, он грубоват и, конечно, невежлив по отношению к даме. Но, по-моему, у него хорошая выправка, ты не согласна? Уверен, что он дельный молодой офицер…

— Правда, папа?! А ты заметил, какие у него красивые холеные руки?

— Нет, Вайо, не обратил внимания. Но под моим началом он не ходил бы таким небритым! Впрочем, как сказано, тут не регулярный отряд!

— Но, папа…

Вайо охотно до самого дома играла бы с отцом в эти сладостные прятки, это облегчало тяжесть, лежавшую у нее на сердце. Но помешал лесничий Книбуш. Он вынырнул из-за кустов можжевельника и поздоровался с отцом и дочерью.

— Что вы здесь в чаще делаете? — с удивлением спросил ротмистр. — Я думал, Книбуш, в эти края вы никогда и не заглядываете.

— Всюду свой глаз нужен, господин ротмистр, — сказал лесничий значительно. — Думаешь, ничего не случится, ан вот и случилось.

— Да ну? — от удивления ротмистр даже остановился. — Неужто и вы в том конце были?

— В Черном логе? Так точно, господин ротмистр, — доложил лесничий, которому не терпелось рассказать, что он знает.

— Так, так, — равнодушно протянул ротмистр. — Ну и ничего особенно вы там не видели?

— Как же, господин ротмистр,

я видел вас и барышню, — сказал лесничий, знавший, что новость, выболтанная с первого же слова, теряет в цене.

— В Черном логе?

— Туда вы, господин ротмистр, не дошли!

— Ах так, — заметил фон Праквиц, весьма раздосадованный, что есть еще один свидетель этой неприятной сцены. — Вы, значит, видели, как нас остановили?

— Как же, господин ротмистр, видел.

— И о чем мы говорили, слышали?

— Нет, господин ротмистр, я был слишком далеко. — И после небольшой томительной паузы: — Я был между часовым и остальными солдатами.

— Так, значит, там были еще люди? — спросил ротмистр как можно равнодушнее. — Сколько же всего?

— Тридцать человек, господин ротмистр.

— Так, а я думал больше. Может быть, вы не всех видели?

— Да я же с самого начала там был! Слышу, идет машина. Должен же я знать, господин ротмистр, что у меня в лесу делается! Я ведь с самого начала спрятался. Тридцать человек вместе с лейтенантом Фрицем!

— Лейтенанта зовут Фрицем? — воскликнул пораженный ротмистр.

— Ну да, — сказал лесничий и густо покраснел под взглядом Вайо. — Так, по крайней мере, называла его команда, — смущенно пробормотал он. — Мне так показалось.

— Как, Книбуш, команда называла его Фриц? — не веря своим ушам, спросил ротмистр.

— Нет, нет, — засуетился лесничий. — Солдаты говорили «господин лейтенант», но там был еще один, верно, тоже лейтенант, тот называл его Фрицем…

— Верно, так и есть, — заметил ротмистр, успокоившись. — Просто неслыханное дело, чтобы солдаты называли своего офицера Фрицем! Даже в иррегулярных войсках это недопустимо.

— Нет, — поправился лесничий, — тот, верно, тоже лейтенант, такой толстый!

— Так, так, — сказал ротмистр. — И с ними была машина?

— Как же, господин ротмистр! — Лесничий был рад, что развязался с такой опасной темой, хотя бы и ценой своей тайны. — Грузовик, нагруженный доверху.

— А чем, видели?

— Как же, господин ротмистр. — Тут лесничий все же огляделся и, убедившись, что вокруг только редкий строевой лес, в котором негде притаиться доносчику, сказал, но все же очень тихо: — Оружие, господин ротмистр! Ружья, ящики с боеприпасами, ручные гранаты, два легких пулемета, три тяжелых… они все закопали…

Ротмистр узнал то, что хотел. Он выпрямился, остановился.

— Слушайте, лесничий Книбуш! — сказал он торжественно. — Надеюсь, вы понимаете, что ваши сведения могут стоить вам головы! В интересах государства необходимо хранить на этот счет полное молчание. Если об этом пронюхает шпионская комиссия!.. Лучше бы вам ничего не видеть! Вы, лесничий Книбуш, слишком любопытны. Как только вы увидели, что это военные, надо было догадаться, что все в порядке — нечего было и в кустах караулить, поняли?!