Волк среди волков
Шрифт:
Он только в трех минутах ходьбы от своей квартиры, и в самом деле потратил на дорогу только три минуты. Он звонит к мадам Горшок. Когда захрипел звонок, он вдруг почувствовал, что небольшое оживление, вызванное столкновением в пивной, опять его оставило — безграничная печаль вновь охватывает его. Она ширится в нем, тяжелая, давящая, как грозовое облако в небе сегодня с полудня.
Слышно противное шарканье мадам Горшок по коридору, ее жирное, хриплое покашливание. От этих шумов печаль переходит во что-то другое,
Дверь осторожно приоткрылась только на щелку, но Пагель так ударил в нее ногой, что распахнул настежь. Он стоит во весь свой длинный рост перед испуганной женщиной.
— Боже мой, господин Пагель, до чего же вы меня испугали! — захныкала она.
Он стоит перед ней, не говоря ни слова, может быть, ждет, чтоб она сама что-нибудь сказала, заговорила сама о случившемся. Но, видно, он и впрямь нагнал на нее страху, она не может выдавить ни слова, только все поводит руками по фартуку.
Вдруг — за секунду до того Пагель сам не знал, что так сделает, — вдруг он вступил в темный коридор, отстранил плечом, как только что в пивной, завизжавшую женщину и без колебания прошел по темному коридору прямо к своей комнате.
Фрау Туман, завизжав, ринулась вслед за ним.
— Господин Пагель! Господин Пагель!.. Прошу вас… минутку! — сбивчиво забормотала она.
— Ну? — спросил он и, быстро обернувшись, остановился перед ней так неожиданно, что и вовсе поверг ее в трепет.
— Боже мой, да что это с вами, господин Пагель? Не пойму я вас! — И быстро, так как он снова двинулся вперед: — Дело в том, что я уже сдала вашу комнату Идиной знакомой. Она сейчас там, и не одна. Вы понимаете!.. Что вы так на меня смотрите? Запугать хотите? Ни к чему, я уж и так натерпелась страху! Дайте только прийти Виллему! У вас же там из вещей ничего не оставалось, а девушку вашу забрала полиция…
Опять она завела шарманку, мадам Горшок. Но Пагель не слушает. Он толкнул дверь своей комнаты — окажись дверь заперта, он бы вышиб ее, но она не заперта, и он входит.
На кровати, полуголая, сидит женщина, проститутка, разумеется, на той же узкой железной кровати, на которой он еще сегодня утром лежал с Петрой. В комнате стоит молодой человек, безличный и щуплый юнец, он только начал отстегивать подтяжки.
— Вон отсюда! — говорит Пагель всполошившейся паре.
А Туманша хнычет в дверях:
— Господин Пагель, ну я же вас очень прошу, с вами, ей-богу, терпенье лопнет! Я позову полицию. Это же моя комната, и раз что вы не уплатили, я пользуюсь своим правом… Нет, Лотта, уж ты помалкивай, человек не в себе, сегодня забрали в участок его девку, так у него затмение в мозгах…
— Молчать! — рявкнул Пагель и саданул юнца кулаком в крестец. — Скоро
— Извините, но я… — начал юнец и выпятил грудь, однако не очень решительно.
— Я… я в самом подходящем настроении, — говорит Пагель тихо, но очень отчетливо, — чтобы стереть вас в порошок. Если вы сию же минуту не уйдете со своей шлюхой из комнаты…
Пагель вдруг почувствовал, что не может больше говорить. От ярости он дрожит всем телом. У него никогда и в мыслях не было отстаивать для себя эту вонючую конуру. Но сейчас, если этот гнусный приказчик скажет только слово…
Однако тот не посмел. Ни слова не говоря, он испуганно и торопливо застегивает подтяжки, снимает со стула жилет и пиджак…
— Господин Пагель! Господин Пагель! — трусливо хнычет в дверях мадам Горшок. — Я не понимаю! Вы же образованный человек! Ведь у нас с вами всегда все было по-хорошему! Я и сегодня в обед хотела дать вашей девушке кренделек и целую кастрюлю кофею, да только Яда не позволила… Из-за Иды все и вышло, а я никогда против вас ничего не имела! Боже мой… он мне спалит всю квартиру!
Пагель стоял у окна, не слушая ее болтовню. Внимательно и бездумно он смотрел, как девица на кровати в судорожной спешке натягивает на себя блузку. Потом ему вспомнилось, что он уже давно не курил. Он взял сигарету, раскурил ее и задумчиво смотрел на горевшую в руке его спичку. Рядом была гардина, противная желто-серая гардина, которую он всегда ненавидел. Он поднес к ней горящую спичку. Подрубленный край вздыбился, съежился. Побежал кверху яркий огонек.
Туманша, девица завопили. Мужчина подошел было на шаг и остановился в нерешительности.
— Так! — сказал, наконец, Пагель, скомкал в руке гардину и загасил огонь. — Это моя комната. Сколько с меня, фрау Туман? Я плачу по первое число. Вот…
Он дал ей денег, не глядя сколько: несколько бумажек, неважно. Он уже собирался сунуть пачку обратно в карман, когда поймал застывший на ней меланхолически-жадный взгляд девицы. «Знала бы ты, — подумал он с чувством удовлетворения, — что это только одна из шести пачек… и самая малоценная…»
— На! — сказал он девице и протянул ей пачку.
Она посмотрела на деньги, потом на него. Он понял, что она не верит.
— Ну нет так нет! — сказал он равнодушно и сунул деньги обратно в карман. — Дуреха! Ухватилась бы, так было бы твое. А теперь не получишь.
Он опять направляется к двери.
— Я иду прямо в полицию, фрау Туман, — сказал он. — Через час я вернусь сюда с моей женой. Позаботьтесь, чтобы было что-нибудь на ужин.
— Сделаю, господин Пагель, сделаю, — говорит она. — Но как же с гардиной, вы должны мне за нее заплатить… Четверть часа тому назад тут приходил человек из полиции, спрашивал вас. Я ему сказала, что вы съехали…