Волк в овечьей шкуре - 2
Шрифт:
— Ну как хочешь, можешь не рассказывать, — она заколола пучок заколками-невидимками. — Вот теперь и у тебя есть ключ от наручников, — улыбнулась она.
— Или в глаз вогнать. Знаешь, Марин, я уже много из женских безделушек насмотрела смертельного оружия.
— А ты думала… А самое главное — это тело!
— Не спорю, — ответила я.
Она наклонилась и, облокотившись мне на плечи, посмотрела в зеркало. Я только сейчас поняла, что она голышом, когда почувствовала прикосновение ее груди к своей спине. Но это меня вообще нисколько
— Ну, ничего, не броско, так, как надо. Вот тут поправь подводку, — она показала где. — У тебя чуть-чуть не ровно, — еще раз осмотрела меня в зеркало. — Ой, ты что, сережки вообще не носишь?
— Иногда. Верка, кстати, мне купила. Правда, я не помню, где они, где-то в сумке.
— А что за сережки?
— Не знаю. Знаю, что дорогие. Там камушек красивый под цвет глаз. Так Вера сказала. Но честно, мне тоже понравился.
Марина побежала, принесла сумку и высыпала все на стол. Где-то среди этой кучи барахла нашлись и те самые сережки.
— А я их видела уже, вы тогда на базу приезжали, — она начала вдевать их мне. — А то дырочки зарастут.
Я, собственно, и не возражала.
— Во, а это что? — увидела она коробочку. — Часы?
— Да, часы.
— Аааа, я поняла, что не пистолет. Кому ты их купила? Егору?
— С чего ты взяла?
Она начала читать гравировку на крышке.
— Не поняла, а при каких тут УФСИН? Ты где их взяла?
— Маринка, ты что, прокурор? Подарили.
— УФСИН? И за что? — увидев лежавшую грамоту, она прочитала: — «За поимку особо опасных преступников»? Ты где их поймала?
— Да так, между делом. На отдыхе, пока мальчиков меняла.
— Алинка, ты что темнишь? Рассказывай, давай!
— А что? Все нормально, мы никого не трогали. Всё, пора одеваться. Спасибо тебе за прическу, — я покрутила головой. И, встав, легонько поцеловала ее в губы. Она сама подставила, когда я тянулась к щечке. — Маринка, блин! — я показала язык и направилась одеваться.
Вывалив все вещи из сумки на кровать, я выбрала белье, посмотрела в окно — там шел мелкий дождь — и взяла белую водолазку. Увидела колготки, взяла и их. Одев это все, достала из шкафа юбочный деловой костюм, который еще Марина мне покупала.
— Ну как? — спросила я, заходя в зал.
— Классно! Я специально не пошла, хотела посмотреть как ты сама оденешься.
— Ладно, ты еще долго будешь свои сиськи разглядывать? Нам пора ехать.
— Это у тебя сиськи, а у меня грудки, — теперь она натянула улыбку, глядя в зеркало. — Кстати, где моя машина? Надеюсь, ты ее не угробила?
— У Иваныча в гараже.
— А что там? Он сейчас из нее что-нибудь слепит…
— А ты хотела, чтобы она во дворе стояла? Кофе будешь?
— Ага, — ответила она и, бросив последний взгляд в зеркало, встала и пошла одеваться.
Быстро перекусив, мы в восемь вышли из дома. Перед выходом я задумалась. Кроссовки не оденешь, туфли — там дождь и прохладно.
— Марин, это твои ботинки
— Где? Да, только это ботильоны, одевай. Размер у нас, кажется, один. На шпильке ты ходить умеешь.
— Спасибо. Надо будет купить что-то на осень, а то у меня ничего нет, даже нормальной теплой куртки.
Я села в машину, а Марина обошла ее по кругу.
— Ты на доклад? — спросила она, когда уже выехали со двора.
— Да, завезу тебя в гараж. Тебе надо машину?
— Да, и я тогда тебя ждать не буду, сразу на базу поеду.
— Хорошо.
— А ты туда приедешь?
— Не знаю, что мне там делать?
— О, совсем забыла, нужно в аптеку заехать, — сказала она.
— Зачем?
— Тесты взять.
— Зачем тебе тесты?
— Ну же говорю, что он может быть просроченным.
— Маринка, — я посмотрела на нее. — Ты опять?
— Я… извини. Мне надо самой, или, ты думаешь, я в монастыре живу? Или там мужиков нет, или я что, не женщина? — она засмеялась и уткнулась лбом мне в плечо. — Мне тоже нужны противозачаточные. Алинка, а давай спирали вставим? Чем эту химию глотать.
— Надо подумать.
— Надеюсь, ты умнее теперь будешь?
— Я и так, как и Верка, на этих таблетках.
— Только их постоянно пить надо, как только не выпьешь, залет обеспечен. Их выписывают женщинам, которые хотят, но не могут залететь. Так что лучше уж спираль.
— А это как?
Ответить она не успела. Какой-то козел на «бехе» круто подрезал и затормозил. У меня зацепился каблук и… Удар не сильный, так как двигались в плотном потоке и скорость небольшая.
— Ну вот, Марина, а ты «как отдохнули, как отдохнули». Тут вот, только от дома отъехали, а уже кому-то кости ломать надо. Поможешь, а то я не в той одежде?
— Тэбэ чито, базар нужэн? — с акцентом ответила она. — Конэшно, помогу.
Из «бехи» вышли двое — явные быки. Осмотрев повреждения, они в развалку, жуя как коровы, подошли к окну.
— Ну ты че, курица, в натуре, не видишь, куда прешь? Ты посмотри, какой косяк…
— Ребята, вы же сами.
— Что сами, че сидишь, вылазь давай, прошмандовка. Смотри, что наделала. Курица, в натуре.
Я вышла, Марина последовала за мной. Эх, ребята, садились бы вы в свое корыта и валили бы подальше.
— Ну вот, наденут свои ходули… — он увидел серьги, — цацак нацепляют и едут, языком трепят, кто сколько раз дал, а кто у кого отсосал. Короче, так: с тебя штука баксов. Можешь отсосать, один бакс скин…
Договорить он не успел. Получив удар костяшками пальцев в солнечное сплетение, выпучил глаза и вывалил язык.
— Что-то еще хотел сказать? Я слушаю тебя.
Он начал приседать. Не дав ему упасть, я взяла его за куртку и повела в сторону, потом резко изменила направление, ударила ногой по его голени, подрезая его, и уронила на асфальт спиной примерно с метровой высоты. Обычный прием из дзюдо. Я повернулась к его другу.