Волк в овечьей шкуре - 2
Шрифт:
— Извините, — он ответил. Выслушав собеседника на другом конце, он спокойно убрал телефон и произнес: — Ну вот, наш клиент звонил во Владик. Телефон зарегистрирован на имя Смирнова Александра, его пробили — корреспондент. Речь шла о нашем деле.
— Вот, значит, откуда ноги растут. Узнайте все про этого журналюгу. Пока не трогайте. Что еще клиент сказал?
— Нужно послушать запись. Сейчас мне ее скинут.
И тут же у него зазвучал сигнал СМС. Достав телефон, он включил звук. Сначала послышались длинные гудки.
— Алло. Привет, Витя!
— Здравствуй,
— Ну, наконец-то, а то знаешь, я все думаю об этом. А что, одного только прислали?
— Не знаю, но звонили с Москвы, предупредили, а потом девушка позвонила. Видимо, проверяют информацию, так что если что, я направлю к тебе, ты больше знаешь. Завтра мы встречаемся.
— Это отлично, Витек, я рад. Пусть выйдут на меня. У меня еще кое-что есть. «Бомба»! Слушай, а это не может быть подставой? Вдруг три толстяка что-то пронюхали и решили проверить?
— Я тоже так подумал сначала. Но ты подумай сам, это не их метод. Если бы они догадывались, тебя бы уже давно подвесили за ноги, и ты бы все сам рассказал. Да и меня тоже. Ну ладно, давай, будь осторожней.
В гостиной повисла тишина.
— Что с ним делать? — спросил Макар.
— Как он сказал? Три толстяка? — вставая с кресла, спросил Вадим. — Да я его живьем, суку, в бетон залью. Короче, везите эту гниду сюда, и всю его семью тоже сюда. Сначала он увидит, как они умрут. Он, сука, будет молить о смерти. Сюда его! — закричал Вадим.
— Подожди! — резко крикнул Михаил.
Макар встал в недоумении, не зная, что ему делать.
— Объясни, — посмотрел на Михаила брат.
— Он и так никуда не денется, но взяв его сейчас, мы можем спугнуть главную цель. Так что пусть еще поживет.
— Ну да, тоже верно, — поддержал Михаила брат.
— Хорошо, как только уберете эту красную сучку, этого на базу вместе со всей семьей. Если она есть. Мать, отец… Всех! Я хочу, чтобы он мучился. И глаз с него не спускать!
— Сделаем! — Макар вышел из гостиной.
Несмотря на усталость, я долго не могла заснуть, что-то ныло сердце. Было ощущение, что приближается что-то серьезное. Чувство было такое, как перед боем. Адреналин уже начал поступать в кровь, мозг стал работать быстрее и четче.
— Ты что не спишь? — спросила Вера, увидев, что я лежу с открытыми глазами и смотрю в потолок.
— Не спится, чувствую приближение чего-то.
— Ты думаешь, что они про нас уже знают? Брось ты, не забивай себе голову. Спи лучше.
Я посмотрела на нее.
— А ты что думаешь?
— Думаю, все это ерунда, завтра встретимся, тут нам ничего не угрожает. Ну, откуда они вообще могут знать, что кто-то едет?
— Вера, запомни: лучше переоценить, чем недооценить. И знаешь, многое, что изменилось во мне, но вот интуиция никуда не делась.
Она обняла меня и поцеловала в губы. Я даже не отреагировала. Как ни странно, у меня даже вагина промолчала.
— Ну, ты чего?
— Не могу, Вера.
— Я заметила, ты изменилась с того момента, когда
— Нет, ты тут не при чем.
— Ты смотришь на меня по-другому и даже обнимаешь как-то не так, как раньше.
— Верка, давай сейчас отложим это! Поверь, я люблю тебя, но понимаешь, что-то не так, что-то изменилось. Я сама это чувствую. Если раньше я, глядя в зеркало на это обнаженное тело, испытывала неловкость, мне казалось, что я подглядываю, то сейчас я смотрю как-то по другому. Я уже не хочу обладать этой девушкой в зеркале, хотя я вижу все ее формы, от вида которых даже у импотента встанет. Но у меня какое-то другое чувство. Мне они тоже нравятся, но я смотрю на них как-то по другому. И на тебя я смотрю как-то по другому, я не знаю как объяснить. Ну, смотрю как на однополую особь.
— Сама ты особь. Мы и так с тобой одного пола, ты разве не заметила?
— Раньше не замечала, а вот сейчас вдруг заметила. — Мы засмеялись. — Не знаю, Вера, раньше, наверное, я катилась по привычке, в памяти еще были женщины. А сейчас тестостерон, или что там у женщин, не знаю, берет свое. Понимаешь, я все чаще ловлю себя на мысли, что думаю о мужчинах. Меня начинает притягивать к ним. И на женщин смотреть начинаю по-другому. Как бы оцениваю или сравниваю их и себя. И знаешь, я уже так не злюсь, когда мужчины пялятся на мою грудь или задницу. Мне это даже начинает нравиться.
— А я тебе нравлюсь, или ты меня тоже оцениваешь как соперницу? — игриво спросила она, провела языком мне между грудей и начала спускаться все ниже и ниже. Ноги у меня машинально раздвинулись, раскрывая для ее язычка розочку и клитор.
— Верочка, пожалуйста, не надо, — уже почти задыхаясь, произнесла я. Но было уже поздно, тело уже отреагировало в полном объеме…
Хотя уснули мы поздно, проснулась я рано, еще не было восьми. Не смотря на бурную ночь, я вдруг поняла, что полного удовлетворения это мне не принесло, и вспомнила ту ночь в Стрежевом. Мне хотелось повторения. Лежа на кровати, я с ужасом понимала, что, не смотря на усилия цыганки, она не смогла избавить меня от желания делать минет. Я понимала, что мне это продолжает нравиться и приводит к сильнейшему возбуждению и оргазму. А вот кунилингус меня так не возбуждал. И вообще, я вдруг поняла, что от секса с мужчиной я получаю большее удовольствие и удовлетворение, чем от секса с женщиной. И самое страшное, я понимала, что мне нравится быть полностью в чей-то власти, когда со мной делают все что хотят, даже если это и грубо. Мне нравится быть слабой и беззащитной.
Посмотрев на спящую Веру, я встала и пошла в туалет. Уже сидя на унитазе, я вновь прислушалась к внутренним ощущениям и вдруг поняла, что даже поход по малой нужде, не смотря на кое-какие неудобства, тоже приносит удовольствие… Мне с трудом удалось переключиться на другие мысли.
Приведя себя в порядок и одевшись, мы дождались парня, вернули ему ключи (возвращаться уже не собирались) и заехали в магазин спортивной одежды, где купили несколько спортивных маечек, которые должны были прижимать грудь. На адрес прибыли в 14–10. Осмотрев двор, ничего подозрительного не заметили. Также осмотрелись вокруг.