Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
– Кетрин… - где-то издалека услышала я голос напарника.
Он подошел ко мне и прикоснулся к плечу.
– Кетрин…, - повторил он. – Кетрин? Все в порядке?
Я не ответила, и мужчина присел напротив меня на корточки, взяв мои ладони в свои. Почувствовав тепло его рук, я подняла глаза и рассеяно посмотрела на него.
– Кетрин… - Выдавил он из себя, заметив мои уставшие глаза и располосованную
Я хотела опустить взор к полу, но он поймал мой подбородок и легко приподнял голову, заставив меня не отводить глаз.
– Ты можешь мне рассказать. – Утвердительно сообщил он.
– Я не могу. – Замахала я головой, понимая, что выгляжу сейчас как школьница, пойманная учителем в коридоре.
Он присел ближе и еще крепче схватил меня за руки.
– Не можешь или не хочешь? – Переспросил Питер.
Я поводила взглядом по его смуглому, ощетинившемуся лицу и застыла, смотря на пересохшие, немного потрескавшиеся губы.
– Я не могу… - Произнесла я, не слыша даже собственного голоса.
– Кет, если ты боишься, что я не пойму, то ошибаешься. – Заверил он меня. – Я пойму даже если ты плачешь из-за новых колготок, порвавшихся на пятке. – Нисколько не улыбаясь, сообщил он.
Я подавленно хихикнула, словно что-то внутри запрещало мне смеяться сейчас, но я пошла наперекор.
И вдруг я так захотела обнять его и прижаться к нему, что не смогла сдержать порыва. Он привстал с колен и обхватил меня за талию. Я чувствовала как бешено бьется его сердце напротив меня, как каждый вздох вздымает его мускулистую грудь, как его внезапно похолодевшие руки путешествуют по моей спине. Я ощущала кожу на его шее под моими ладонями и легкие прикосновения его щетины, когда случайно задевала скулы.
Сейчас, когда он обнимал меня так же, стоя в парке, я чувствовала тот же аромат одеколона, которым он пользовался каждый день, но уже перемешанный с запахом табака и пива. Это был запах Марлини, который был так близко, окутывал меня с головы до ног, погружая в незримую и почему-то опасную пучину, в которую я боялась ступить, хоть и стояла на краю.
***
Шесть дней назад в своей квартире было обнаружено тело двадцатипятилетней Глории Хейворт. Молодая женщина, раздетая до нижнего белья и в одном шелковом чулке лежала в своей постели, застыв в неестественной позе. Одна непослушная прядь, выбившаяся из туго заплетенной прически, прикрывала закатившиеся глаза. Шелковое бежевое одеяло, прикрыло живот и бедра.
Даже смерть не изуродовала ее. Блестящая загорелая кожа, густые черные ресницы, полные алые губы, тонкая талия и… иссиня-фиолетовая борозда на шее, с расслабленным, но все еще опутанным вокруг шелковым чулком. Ее вторым чулком.
–
Марлини, как обычно, выглядел круче Пирса Броснана в «И целого мира мало»[1]: строгий официальный костюм серебристо-серого цвета, блестящий галстук, слегка облегающая кипельно-белая рубашка и изысканные кожаные туфли. Я, слышала, как глоток слюны, прокатился по моему горлу и с грохотом ударился о желудок. Проклятье…
«Ладно, тебе, Кет, это просто физиология. В конце концов, что предосудительного в том, что ты засмотрелась на красивого мужчину?» - Успокаивала я себя, в то время как объект моих наблюдений что-то рассказывал мне в запой. Я выхватила только несколько последних фраз.
– Как указала соседка, проживающая в квартире напротив, мисс Хейворт вчера вернулась далеко за полночь. С ней был мужчина. Соседка не может его достоверно описать, так как, по ее словам: «Глория настолько часто меняла партнеров, что если бы я вела картотеку, то она была бы уже давно переполнена. Мне пришлось бы снимать еще одну квартиру, чтобы ее разместить». – Процитировал Питер, пока я, пытаясь отвлечься от блудливых мыслей, копалась в документах покойной. – Хотя, судя по тому, насколько подробно она смогла описать мне распорядок дня мисс Хейворт, я не удивлюсь, если подобная картотека действительно существует.
Я улыбнулась. Питер умел сохранять чувство юмора даже в неприятных ситуациях. Хотя иногда мне казалось, что это просто маска, за которой он прячет страх и искренние чувства. «Успокойся, Кетрин, один раз ты уже попалась на эту удочку!» - Говорила я сама себе.
– Но именно в нашем случае она не обратила никакого внимания на спутника убитой? – Безысходно спросила я.
Питер пожал плечами.
– По крайней мере, фоторобот мне не предоставила. Но сказала, что может быть узнает его, если увидит снова.
– Ох, - с сомнением вздохнула я. – Смотри. Глория вела личный дневник. Если ее убил не случайный прохожий, с которым она познакомилась накануне, то девушка могла сделать записи. Возможно, есть какие-то контакты.
– Телефон и записную книжку уже забрали. – Подтвердил Марлини. – Очень похоже на месть разочарованного или отвергнутого любовника. Если эта женщина и вправду часто меняла мужчин, то кому-то это могло не понравиться. Влюбленный напросился в гости, стал объясняться в чувствах, она ему отказала, он в порыве страсти ее придушил. – Расхаживая по квартире, Питер рисовал преступление.
– Он мог придушить ее просто в порыве страсти… - Немного смутившись, предположила я, взяв с комода фотографию, судя по всему сделанную не очень давно.
На ней Хейворт была одета в тоже белье, что и сейчас, только поверх был накинут полупрозрачный красный пеньюар с черной бархатной оторочкой.
– Ох, Робинсон, да ты горячая штучка! – Подколол меня Питер. – Люблю, когда ты выражаешься грязно, моя маленькая дикарка. – Сексуально томным голосом, нашептывал он, подойдя ко мне и склонившись так низко, что я могла ощущать его горячее дыхание на своей шее.