Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
"Ясное дело, кому охота тащить кого-то куда-то, кровью измажешься, а так глядишь, и сам дойдет! Видимо так решили окружающие".
Я добрёл до раздевалки, умылся, рассмотрел себя в зеркало. Кровь течь перестала, но вид был страшненький. Была разбита губа, футболка была вся заляпана кровью. Рёбра болели. Голова раскалывалась. Сбросив окровавленную одежду, я с трудом переоделся и побрел на кухню. Возвращаться в зал, что-то говорить, что-то выслушивать я не желал категорически.
"Пшли все нах с такими подработками! Хватит мне тут обретаться! Уеду и забуду дорогу сюда!"
– Прощайте! Больше здесь я не работаю!
– сказал я, с трудом шевеля разбитыми губами.
– Всего хорошего! Будьте здоровы!
Елизавета Петровна покивала.
– И тебе Влад того же самого!
А что она могла еще сказать, и так было понятно, что я сюда больше не вернусь. Лена же смотрела на меня совсем по-другому. Глаза ее блестели, набухнув от слез. Она смотрела на меня молча.
– Ну, я пошел...- я попытался встать, но ослабевшие ноги не держали совершенно, и я плюхнулся обратно.
– Вызовите мне такси, пожалуйста!
– прошептал я.
Елизавета Петровна осторожно спросила.
– А может в больницу?
Я начал было мотать головой, но быстро перестал. Голова казалось расколется от боли.
– Нет я домой... Отлежусь...
Лена встала со стула и заявила безапелляционным тоном, вызывающе глядя на Елизавету Петровну.
– Я отвезу его сама!
– затем с новым вызовом посмотрела на Елизавету Петровну.
– Я возьму `Сирену`!
`Сирена`- небольшой автомобильчик был закреплен за кухней и использовался при закупке продуктов. Я уже не возражал против помощи. Боль во мне разрасталась. Болели уже не только рёбра и голова. Болело всё тело. Поэтому я, поднимаясь к себе в квартиру, без всякого стеснения опирался на невысокую Лену, как на подпорку. Она почти тащила меня на себе. Последнее что я помню, после того, как рухнув в постель: Лена раздевала меня.
***
Когда я проснулся, в спальне было светло. И судя по всему, был уже день. Следующий день.
"Вот это я продрых!" - подумал я и сел. Но тут же выяснилось, что резкие движения мне противопоказаны. До того умеренно болевшая голова словно взорвалась острой болью. Напомнили о себе рёбра, тоже очень тесно познакомившиеся вчера с кулаками наследницы клана Горчаковых. Я застыл в сидячем положении, боясь пошевелиться. Постепенно голова вернулась к своему прежнему состоянию, то есть болеть болела, но можно было терпеть. Рёбра тоже решили, что хозяин предупрежден о нежелательности резких движений и убавили остроту боли до минимума. Я решил выждать пару минут для перестраховки, а уж потом продолжить движение. Тут с кухни раздался стук посуды, зашумела вода в мойке.
На кухне явно кто-то был.
– Галина!? Неужели прибыла из своей командировки? И сразу хозяйствовать? Молодец, а я-то уж начал в ней сомневаться ...
– я улыбнулся, но тут вдруг услышал шаги, и моя улыбка сразу пропала.
Эти легкие, быстрые шаги никак не могли принадлежать Гале. Вернее могли бы, но только той Гале, которую я впервые
– Ой, ты встал!
– сказала она, войдя в комнату и начала смущенно теребить кружевной передник, надетый на ней. Передник принадлежал Галине.
– А я вот жду, когда ты проснешься, чтобы приготовить тебе завтрак... Ты вчера был так плох, что я не рискнула оставить тебя одного, без пригляда...- тут она замолчала.
– Я и сейчас не слишком хорошо себя чувствую, - пробурчал я.
– Вот собираюсь с духом, чтобы встать и добраться до туалета.
Смущение тотчас пропало у Лены. Она быстро подошла ко мне.
– Опирайся на меня, как вчера, - предложила мне Лена и, увидев мой сомневающийся взгляд, добавила.
– Я выдержу, я крепкая...
В общем, с ее помощью еле-еле передвигая ноги, и избегая резких движений, я добрался до совмещенного санузла. Шагнув внутрь, я остановил, сунувшуюся было за мной Лену.
– Дальше я сам!
Видимо это прозвучало внушительно, поскольку настаивать она не решилась, хотя по ее упрямой физиономии было видно, что очень хотела. Закрыв дверь, я осторожно сделал запланированное дело, затем также без резких движений умылся и осмотрел себя в зеркало.
– Да уж красавец! Ничего не скажешь!
Треснувшая верхняя губа так и была заклеена пластырем, но теперь в дополнение к этому оказалось, что она на пару с нижней губой распухла, резко прибавив в объеме. Губы выглядели теперь так, словно мне вкололи по шприцу коллагена в каждую губу.
"И чего женщины ходят к хирургам. Платят деньги, чтобы увеличить губы. Рада вот сделала мне всё совершенно бесплатно и быстро. Раз и губы как у негра. Кроме того, к этим пухлым губам прилагается чудный синий цвет лица (синяк был просто впечатляющий). Рожа распухла, скулы заплыли... В общем, еще немного и я буду такой же круглолицый, как бурят!
– скривился я и, осторожно шаркая ногами, побрел на выход.
Я хотел идти на кухню, завтракать, но Лена неожиданно воспротивилась.
– Ты, лучше ложись Влад. В твоем состоянии надо вылежаться, а завтрак я принесу тебе в спальню.
Я не стал спорить, поскольку действительно чувствовал себя не лучшим образом.
Позже оказалось, что понимание того, что такое завтрак, у меня и у Лены было совершенно разное.
Пара, тройка бутербродов с сыром и колбасой плюс кофе. Вот и весь завтрак. Так я считал до сих пор. У Лены было другое мнение на этот счет. В результате нескольких рейсов между кухней и спальней, около кровати на столике появилась тарелка с ароматным бульоном приправленным травами, гренки обжаренные в яйце с молоком, перцем и солью, пшенная каша и сырники. Плюс прочие мелочи вроде сметаны, меда, чая. Лена категорически отказала мне в кофе, мотивируя это ослаблением моего организма.