Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
по-прежнему сердито сопя начала натягивать платье.
– Прекрасно смотришься!
– заявил я, не особо кривя душой.
В строгом черном платье Леночка стала немного, пусть самую чуточку, но стройнее и выглядела... Ну скажем так терпимо. На глазах у Леночки набухли слезы.
– Прекрасно, говоришь! Ну, так попробуй застегнуть молнию на спине!
– она повернулась ко мне спиной, и я увидел проблему и, кажется неразрешимую. Нет, я, конечно, справлюсь с этой молнией, застегну ее, на это моих сил хватит, но вот как будет чувствовать себя при этом Леночка?
"Как хорошо
– ухмыльнулся я про себя.
– Если только платье по шву не разойдется в процессе застегивания!"
– Да-а-а, - протянул я озабоченно, не дрогнув ни одним лицевым мускулом.
– А ты не могла купить платье на пару размеров побольше?
После моего бестактного замечания слезы у Леночки хлынули бурным потоком.
– Я... когда.. купила... в порядке была... поправилась за это.. время...
– выдавливала она из себя слова между всхлипываниями.
– Да-а-а, - что тут скажешь.
– А похудеть ты не хочешь?
Ответом мне был просто водопад слез. Утешать я ее не стал. Пусть выплачется. Я просто сел в сторонке и приготовился повторить свой вопрос, когда Леночка успокоиться. Всё же ей не пять лет, чтобы всё время по головке гладить.
Но повторять не пришлось. Столь животрепещущий вопрос не был забыт и как я понял из последующих разъяснений Леночки, ей надо было хотя бы словесно реабилитироваться передо мной. А то я мог подумать, что она какая-то обжора, которая не может сдержаться при виде еды.
– Я вообще теперь не ем!
– заявила она, лихорадочно блестя глазами.
– Что совсем?!
– не поверил я.
– Совсем! Вообще не ем! И все равно прибавляю!
– Интересная загадка...
– Ничего тут интересного нет! Это моя работа виновата! Есть, не ем, а дегустировать, снимать пробу с блюд приходится постоянно. Да еще эти Горчаковы помогают! Нет, чтобы заказывать какие-нибудь низкокалорийные блюда! Нет, им нравятся только блюда с просто огромным количеством калорий! Они-то все худые, им набирать вес надо после своих тренировок! А я страдай!
– и Леночка снова приготовилась залиться слезами.
"Ага!" - подумал я и мысленно потер руки.
– Леночка - после небольшой паузы сказал я задумчиво.
– А ведь я могу тебе помочь в решении твоей проблемы с одеждой...
Леночка подняла на меня заплаканные глаза.
– Видишь ли... у меня совершенно случайно имеется один чудесный корешок, который мой брат привез из Тибета...
По окончании моего рассказа о недоверии или хотя бы о каких-то вопросах не было и речи. Мгновенно было забыто и платье, и спектакль, и слёзы. Глаза Леночки буквально горели огнем, она подскочила ко мне с единственной желанием.
– Хочу! Немедленно!
Что тут сделаешь? Пришлось идти на кухню и заваривать корешки в кружке. Невзрачный вид корешков нисколько не охладил настрой Леночки.
– А как быстро подействует?
– вот единственное, что ее интересовало, пока настаивался волшебный Гунь Минь.
– Да, очень быстро. Буквально пара, самое большее дня три-четыре и ты должна легко вписаться в это платье, - я мотнул головой в сторону спальни, где осталось любимое платье Леночки.
– Но помни! Надо очень хотеть, страстно желать похудеть,
– Поняла, поняла...
– уверила меня Леночка, не спуская жадных глаз с кружки с залитыми кипятком корешками.
Проглоченное одним махом содержимое кружки мгновенно успокоило Леночку. Она больше не расстраивалась по поводу одежды и тут же волшебным образом нашлась и подходящая для театра юбка и приличная блузка.
***
Основным минусом в наших отношениях с Леночкой был вовсе не ее излишний вес, как могло показаться со стороны. Я по этому поводу особо и не комплексовал: я же не собирался жениться на ней, в конце-то концов! Меня изрядно напрягало то, что ей постоянно приходилось вставать в шесть часов утра, чтобы к семи быть уже на кухне Горчаковых. Причем одна она вставать не желала, а еще и будила меня. Леночка уверяла, что только для того, чтобы перед своим уходом на работу накормить меня вкусным завтраком и не расстраиваться насчет того, как я тут сам в одиночку, без нее смогу поесть? И она, безусловно, была права. После того, как я распробовал приготовленное Леночкой, сам я больше не готовил. Я предпочитал встать вместе с ней, позавтракать и затем снова улечься спать. Мне-то на работу было только к часу дня.
Но ничего в этом мире не дается даром. Поэтому перед поглощением вкуснейшего завтрака я должен был убедительно доказать Леночке, что я ее люблю. Доказательства, их сила и глубина ограничивались только фантазиями Леночки, а она как быстро выяснилось, была очень раскованная девочка.
Нынешним утром меня разбудил звон будильника. Я открыл глаза. Леночка бессовестно дрыхла, словно это мне надо быть через час готовить завтрак Екатерине Андреевне и ее дочке.
"А мой завтрак!?
– возмутился я про себя.
– Ведь если она проспит, мне надо будет готовить самому!?"
Я уже было собрался пощекотать пятку своей подруге (она панически боялась щекотки), как вдруг до моего, всё еще полусонного мозга дошло: круглое, как тарелка, полное личико спящей Леночки сейчас таковым уже не было! Усохли щеки, прорезались высокие скулы, надбровные дуги уехали вверх, толстый нос-кнопка, превратился в маленький симпатичный курносый носишко...
– Та-а-ак... поздравляю вас...господин маг! Вот тебе и первое доказательство!
– думал я, рассматривая кардинально изменившуюся и резко похорошевшую девушку.
– Интересно, а как с остальным? Столь же радикально изменилось?
Но рассмотреть остальные доказательства моей принадлежности к племени магов, по крайне мере сейчас, мне не удалось. Леночка была плотно замотана в одеяло.
"Хорошо, пойдем другим путем!" - подумал я. Мои руки скользнули под одеяло, занырнули под ночную рубашку Леночки и прошлись по ее телу.
Известно, что девяносто процентов информации человек получает через зрение. Оставшиеся десять делятся между слухом, нюхом, вкусовыми пупырышками на языке и осязанием. И осязанию немного остается из этих десяти процентов. Но всё же именно с помощью осязания я намеревался произвести предварительную оценку изменений произошедших с Леночкой. Очень уж не терпелось узнать результат.