Волк в зеркале
Шрифт:
Ну, скажем, далеко не каждый день, но иногда пригодилось бы, да…
— Нельзя, — уверенно сказал Игорь. Встал, потянулся, взял свой СКС. — Инструктировали нас, что нельзя. Странно, что вас не.
— Или можно, но неизвестно, как, — добавил тот, что в джинсах. Допил чай, вытряхнул в костёр остатки заварки. — Не изобрели ещё, — подытожил он. — Ни фига ваш Колледж не работает, раз до сих пор не додумались.
Я хотел было сказать, что Колледж — вообще вещь в себе, но тут один из двух остальных бойцов, сидящих у костра, тихо сказал:
— Я своими
— Брешешь, — моментально отреагировал Игорь.
— Зуб даю, — буркнул боец. — Ну, не с духом, а с этим, как его… призраком.
Про призраков нам на инструктажах говорили — дескать, это духи неупокоенных людей, появляются только ночью за городом при растущей луне, в лунном свете. Не изучены — поскольку за город по ночам выездов почти не бывает, а потому приближаться не рекомендовано, лучше всего — осветить ярким светом.
Компания, уже поднимавшаяся со своих мест, моментально собралась вокруг бойца:
— Давай, заливай! Где ты ночью за городом был?
— На выезде, — огрызнулся боец. — Вторым номером на пулемёте, — он помялся, и я подумал, что выезд, наверное, был если не секретный, то как минимум «для ограниченного круга», так что парень, скорее всего, сам уже пожалел, что ляпнул про призрака. Тем более, что братва с него теперь точно не слезет.
— Кто б тебя к призраку подпустил? — ухмыльнулся джинсовый. — Или левачили? Без начальства?
— Никто меня не подпускал, — боец встал, беря потёртый «калаш», — С нами вольный был. Он и сказал — не светите, пойду поговорю… Потом старшой его к колдуну отправил — нет, никакой заразы, всё чисто…
Машинально поднялись и остальные, включая меня. Вот те на… Выходит, с неупокоенными можно общаться!
— Так, по местам! — заорали от капонира. — Машины идут! Вокзальный, ты сиди, не путайся под ногами! Лучше долей воды да чаю ещё закипяти.
Я опустился обратно на бревно, машинально бросил пару подготовленных сухих палок в костёр.
Врал ли боец? Вряд ли. Слишком уж лицо у него было серьёзное — даже, я бы сказал, помертвевшее. Скорее всего, это и правда было, и парень нормально так испугался. Расспросить? Ну это не сейчас — вон видно, что со стороны Вокзального идёт колонна машин. Восемь утра, народ потянулся на рынок в Гидрострой, так что работа у парней будет.
Растущая луна… Так, какая сейчас фаза луны? Вчера вечером, когда шёл в «Триаду», луну видел, смотрела она влево, видна наполовину, а то и больше — растущая. Сейчас… сейчас на небе её нет, значит — взойдёт ближе к вечеру. И небо чистое. Ну что, если сегодня вечером выбраться на место «экзекуции» — все шансы есть.
Лёха-Игорь, ты в своём уме? Ты всерьёз собираешься идти допрашивать призрака о том, кто такая эта Люба, которая, если разобраться, тебе нафиг не нужна? Причём не одного, а трёх призраков, которых в земной жизни сам и ухайдакал?
А вот не даёт она мне покоя. Что-то чую, нутром прямо. Будто она человек из прошлой жизни — моей прошлой жизни. Причём с Тихоновым такого ощущения не было —
Кто ты, Люба?
Я встал, долил в котёл воды из стоявшего тут же полного ведра. Машины, два потёртых грузовых ГАЗика, ЗиЛ и зелёный «москвич»-пикап, уже стояли на КПП под прицелом стволов, и несколько человек проверяли у проезжающих документы. Тут же ошивался дежурный колдун. Процедура, сразу видно, отработанная — на автомате действуют.
Наконец старший махнул рукой — проезжайте. Но поболтать не удалось — по дороге шли ещё машины. Выходной, рыночный день, движение активное…
Только отпустили этих — появились ещё машины, и я встал: шли они не со стороны Вокзального, а с севера, вдоль реки. Тот самый транспорт из Крепости? Возможно. Ну и куда они? На рынок?
Автомобили тормознули на расчищенной площадке — микроавтобус-РАФик и ГАЗик, гружённый какими-то мешками. Люди вышли — немного, трое всего с двух машин, рядом столпились бойцы… и вдруг один из них, обернувшись и найдя меня глазами, махнул рукой — дескать, иди сюда.
Неужели повезло?
Бросив напоследок ещё дровишек в костёр — вода уже закипает — я подошёл к машинам.
— В Вокзальный едут, — сообщил мне боец. — Давай с ними, подбросят.
— Оружие есть? — уточнил один из проезжих, мужик примерно моего возраста, в шляпе с широкими полями и безрукавке на голое тело, этакий ковбой.
— Пистолет.
— Давай в ГАЗик тогда, там Ванька в одну харю едет.
Я взобрался в кабину грузовичка. Упомянутый Ванька, парень лет тридцати в футболке, застиранной настолько, что цвет даже не определить, уже был за рулём.
— Во, хоть не так страшно, — ухмыльнулся он, заводя мотор. — А то одному как-то не по себе.
Пистолет у него был, даже два — один ТТ в подплечной кобуре, второй прямо на «торпеде», в плотной кожаной петле. Удобно — когда за рулём, можно быстро выхватить правой рукой, особенно если патрон уже дослан. Но всё равно, вести машину — это вести машину, одновременно стрелять не всякий сможет.
— А чего один тогда? — из вежливости поинтересовался я.
— Так мы всего втроём, надо наших забрать из вашего Вокзального, — словоохотливо пояснил водитель, выруливая на дорогу вдоль бывшего парка аттракционов. Говор напал — скорее всего, понервничал по дороге — зверьё и вдоль реки встречается. А может, и сам поболтать любит.
— На Болоте вроде спокойно, — сказал я.
— Да говорили… но по берегу летяг много. На тополях сидят. Раза три кидались — хорошо, крышу не прошибли. Но вон, смотри, вмятина.
Вмятин на крыше было много, обивка кабины изнутри порвана — я даже не понял, какую именно Ванька имел в виду.
Летяги — это местные твари, вроде как помесь крупной зубастой лисы и белки-переростка. Летать не умеют, но прыгают неплохо, и пикируют с деревьев — брезентовые крыши машин, говорят, рвут на раз. Нескольких таких я подстрелил по весне, когда топал сюда от той заброшенной станции…