Волк в зеркале
Шрифт:
— Доброй ночи, — тихо сказал я. Повезло — голос не сел, хотя я не удивился бы, сорвись он.
Три фигуры моментально повернулись ко мне — как по команде.
— Он, — прошелестела фигура главаря бестелесным голосом — словно не в ушах, а в мозгу.
— Он, — почти мгновенно повторили две другие.
Так. Узнали. Точнее, главарь узнал — видимо, призрак понимает, кто именно убил того, кем он был раньше.
— Я пришёл поговорить, — как можно спокойнее сказал я, хотя в горле предательски першило, а по спине полз холодок. Да ещё эта вонь… — Если договоримся — тела
Вру, конечно, хотя при желании (и деньгах) скорее всего можно договориться с утилизаторами на внеплановый выезд. Закапывать, конечно, никто не будет, а вот сжечь — сожгут. Тут давно уже в ходу кремация.
— О чём с тобой говорить? — так, неясно, кто говорит, но судя по тону — главарь, да и взгляд прозрачных белёсых глаз у него такой, словно насквозь прожжёт. — Ты зло, которое ввергнет этот мир в хаос!
Твою ж мать. М-да, разговор вряд ли получится — видимо, смерть настолько сворачивает душе психику, что она начинает видеть зло во всём, что её окружает… А это значит…
Это значит, что я попал.
Так, спокойно, Найдёнов. Играть надо до конца — особенно сейчас.
— Я для тебя зло. Ты для меня зло, — собрав всю волю в кулак, чтобы не побежать, процедил я — а организм, судя по накатывающим волнам липкого страха, был готов рвануть подальше отсюда. — Но я готов говорить с тобой. Ты готов выслушать?
Главарь не тронулся с места, но двое других ринулись ко мне — как по команде. Они плыли над землёй, не перебирая ногами, и я понял — разговор не получился.
Всё, Найдёнов. Присоединяйся…
Я пальнул — пуля прошила насквозь того, что был ближе, и ковырнула стену дома позади. Да, серебро бесполезно… Что ещё? Молиться? Не умею, да и чувствую — не верил я никогда во Всевышнего…
Руки сами собой вырвали из ножен трофейный штык — ну да, организм иногда думает за меня, всё на рефлексах. Толку от него сейчас, но рефлекс сработал вместо мозга — первый, подстреленный Юркой, тянется ко мне, и я, уйдя левее, нанёс косой режущий удар сверху вниз по протянутой руке в районе локтя.
Не знаю, успел он прикоснуться ко мне или нет, но моё тело на мгновение пронзила судорога, а призрак… исчез, словно осыпался вниз серебристой пылью.
Да ёлки-моталки! Призрака не убить ножом, значит, это просто уловка. Возникнет за спиной? Я крутанулся — нет, позади его нет, второй уже рядом, машинальный удар ножом в корпус…
И так и застыл. Судороги в этот раз не было, призрак просто осыпался точно так же, как и первый.
Нож! Ещё когда я забирал у главаря нож, подумал — лезвие не «родное», перекованное, на родном обычно есть или пила по верхнему краю, или отверстие, чтобы штык превращался в кусачки… А ещё оно было измазано какой-то гадостью из котелка. Я его тогда обтёр, но больше и не доставал, только на КПП, когда трофеи проверяли. Причём на КПП тамошний колдун про нож не сказал ни слова — значит, никаких зачарований на нём нет, материал не «фонит», да и не слышал я о подобном…
Остатки жижи? А вполне может быть. Так ведь и котелок с ней где-то здесь должен валяться, мы эту дрянь не забирали.
Я замер, глядя на призрак главаря — тот, казалось, смотрел
— Спасибо за ножик, братан. Не ожидал. Значит, вот оно как, а?
Пауза. Призрак не шевелится.
— Посмотрим, что этот нож ещё может? — решился я, делая шаг вперёд — и призрак рефлекторно отпрянул, хотя между нами было не меньше двадцати шагов.
— Боишься? Это хорошо, значит, правильно идём, — осклабился я. Знает он про свойство жижи намного больше, чем я, и сейчас меня это вполне устраивает. Жалости к этому упырю не было ничуть — ну а откуда ей быть, если он на моих глазах хотел совершить ритуальное убийство. — Договоримся? Ответишь на вопросы — договорюсь, чтобы захоронили останки. Нет — ткну ножом, эта дрянь на нём ещё осталась. Уйдёшь в небытие. Устраивает?
Я говорил, стараясь не столько надавить на главаря, сколько дать уверенности самому себе. Ситуация аховая — я понятия не имею, сколько ещё осталось на клинке силы, способной упокоить призрака, и есть ли она вообще. И не умеет ли дохлый изгой ещё что-то — рисовал же он какие-то руны! Не факт, что колдун, но что-то как минимум знал. Умеет ли что-то необычное призрак колдуна? Предпочитаю этого не знать. Сейчас — уж точно.
Дистанция сократилась до десяти шагов. Эх, ещё бы жижи из котелка… Нет, в полумраке не найду, светить — значит отвлечься.
— Спрашивай, — вдруг прошелестел главарь. Я от неожиданности остановился, и он продолжил: — Отвечу на три вопроса.
Ух ты. Это как джинн из сказки? Какой сказки? А без разницы, мозг помнит… Так. Спрашивать надо однозначно, переспросить вряд ли удастся.
— Почему ты хотел убить здесь ту женщину?
Я еле удержался, чтобы не спросить «Любовь Лавинскую» — главарь вполне мог не знать её имени, а значит, вопрос скорее всего окажется бесполезным.
Глаза призрака полыхнули.
— Это не женщина, это зло, — прозвучал в моей голове его бестелесный голос. — И ты — зло. Ты следующий.
Твою ж мать!
С досады захотелось заорать или, лучше, всё же пырнуть призрака ножом. Вопрос ушёл впустую — я и так знал, что её он считает ведьмой, а меня, своего убийцу — вселенским злом. Тьфу ты, как обидно…
Так, Найдёнов, думай. У тебя ещё два шанса — но учти, он говорит именно то, что считает правильным, а не то, как оно на самом деле. Как это можно использовать?
Я хотел понять, что связывает Любу и меня. Попробовать? В конце концов, он эту тему первым начал…
— Почему ты ставишь меня и эту женщину рядом, в чём между нами связь?
— Вы две стороны одного и того же, — немедленно отозвался призрак, словно ждал вопроса. — Ты — продолжение её. Я не почувствовал тебя тогда. Моя ошибка.
Заткнулся… Вот зараза, опять прокол. Он упорно гнёт свою линию — точнее, то, во что верит. То, что мы с ней как-то связаны, я и сам знаю — причём с первых же её слов. Соберись, Найдёнов! Третий вопрос нужно задать так, чтобы ответом были факты, а не его домыслы. Спросить, почему они решили убить её именно здесь? Без толку, это мне уже рассказал Каращук. И надо ещё попытаться понять, зачем рассказал…