Волк в зеркале
Шрифт:
— А чистые котелки не взяли, — хмыкнул Горюнов, ни к кому конкретно не обращаясь.
Подловил… Интересно, разовьёт Каращук эту тему?
И тут до меня дошло. Тогда, на месте «экзекуции», Юрка сказал, чтобы мы взяли образец варева. Но — его никто не взял, и Юрка про него словно забыл! Отчего? Почему у всех троих это будто вылетело из головы?
Каращук тему не развил. Буркнул только:
— Разгильдяи… Можно было донести, пригодилось бы.
Пронесло? Ну может быть…
— Может, хоть расскажете, что случилось? Мы ж в докладах всё писали, и вы потом
К моему удивлению, Каращук ответил:
— Любовь Лавинская находилась у нас, в изолированном и защищённом помещении. Такие свидетельства, как «ведьма», мимо ушей пропускать нельзя, особенно, — он глянул на Юрку, как бы мимоходом, но от меня это не укрылось, — …особенно после прошлогодней истории с заговором в верхушке Колледжа.
Хм, вот как. Заговор в верхушке… Информация не из тех, какую знают все — я вот прямым текстом впервые за три месяца слышу. Ну, не считая того, что вскользь сказал Юрка о доппелях в Колледже.
— В шесть утра, при проверке, обнаружилось, что её там нет. В два часа ночи она там ещё была. Комната заперта, колдовские охранки не сработали, никакого проявления знакомого нам… — он выделил тоном эти слова, — …знакомого нам колдовства не зафиксировано. Обнаружили только при визуальной проверке. Поэтому прорабатываются все варианты. Ещё вопросы есть?
— Нет, — покачал головой я.
Ничего себе. Выходит, Люба сбежала. Но это значит… это значит, что я в недавних рассуждениях был прав — она столь спокойно ехала с нами в Управу, потому что твёрдо знала — сбежать сможет без труда. А сбежать из охраняемого помещения в Управе, да ещё не потревожив сигналки, сможет только реально сильный колдун.
И это при том, что, во-первых, наш Стуков её как колдунью не распознал и лжи в сказанном не обнаружил, и во-вторых — Управа, выходит, лажанулась точно так же!
Выходит, она и правда «ведьма»? То есть, главарь изгоев был прав, когда хотел её убить? И призрак его сказал чистейшую правду? Так, ещё какая-то мысль крутится…
— Хорошо, когда вопросов нет, — прервал мои соображения Каращук. — Тогда имейте в виду, что эта информация для служебного пользования. Вы вроде как люди серьёзные, — опять беглый взгляд на Дьяченко, — …языками трепать не станете. Никаких росписей с вас брать не буду, все уже взрослые.
— Может, Колледж к поискам подключить? — осторожно предложил Стуков.
— Мы, разумеется, работаем, молодой человек, — учитывая, что на лице Каращука опять была маска доброго дядюшки — то ответ этот, по-хорошему, должен был звучать матом. — Обязательно подключим всех, кого положено…
— А что по ночному вашему выезду? — как бы между делом поинтересовался Горюнов.
— Так вы сами всё лучше нас знать должны! — Юрка, кажется, удивился. — Вы ж нас оттуда и выгнали. Мы только кровищу успели увидеть, да то, что там, похоже, выживший есть…
— Выживший и правда есть, с ним сейчас работают, — мягко сказал Каращук. — Ну что ж, товарищи, спасибо вам, и возвращайтесь к своей основной работе, — он отлепил свой зад от подоконника, явно давая понять, что аудиенция окончена. —
— Приходите к нему, ага, — пробурчал Юрка, когда мы шли по коридору. — И сто процентов, что когда про ночь спрашивал — хотел выяснить, что мы ещё знаем…
— А может, пропажа этой Лавинской из Управы и наш ночной вызов связаны? — осторожно предположил Андрюха.
— Может, только как ты это узнаешь, — отмахнулся Дьяченко. — Они ж чёрта с два скажут… А покажешь интерес — так и будут дёргать. Поверь мне, я с прошлой осени насмотрелся, они мне с этим Колледжем весь мозг выели…
Вот как. Теперь понятно, что Юрка недолюбливает Управу. Небось и по городу они слух пустили, что из-за него пропал напарник, как его там… Волков. Получается, у Дьяченко с Каращуком свои счёты.
Я открыл было рот, чтобы сказать, что Каращук расспрашивал меня насчёт изгоев и даже проболтался о том, что место там необычное, но потом подумал — при Стукове не стоит. Вот поедем завтра с Юркой — ему и расскажу. Юрка, кстати, тоже про «внезапно очистившийся» котелок молчит, хотя знает — значит, тоже при Андрюхе говорить не хочет.
По возвращении на Базу нас ждал сюрприз — хотя, наверное, именно для нас троих это сюрпризом не стало. В нашей дежурке на стенде «Разыскиваются» среди прочих оказался портрет Любы — такие «фотороботы», как правило, рисуются колдунами по описанию, хотя не исключено, что в этот раз Управа делала портрет с натуры. Под словесным описанием, всегда сопровождавшим подобные объявления, значилось: «Разыскивается свидетельница. Внимание! Предположительно владеет неизвестным колдовством. Задерживать строго запрещено, срочно сообщить о местонахождении в отдел безопасности Управы».
Вот, значит, как… И теперь понятно, для чего именно нас прямо с утра вызывал Каращук — в том числе и для того, чтобы мы не трепали лишнего, когда обнаружим этот портрет у себя на стенде. В нём, что характерно, нет ни имени, ни фамилии, ни уточнения, свидетельницей чего данная женщина является или откуда взялась. Так, только необходимый минимум информации. И можно утверждать, что такие же портреты пошли и в Колледж, и в милицию, а возможно, что и в Гидрострой или даже Ладогу — а вот на публичных стендах, которых по городу несколько штук есть, он вряд ли появится. Слишком уж описание серьёзное, обычно людей таким стараются не шокировать. Любой, кто натворил что-то из ряда вон и не был взят сразу, появляется только на «внутренних», ведомственных досках.
Итак, на Любу объявлена охота — пока что тихая, исподволь.
Юрка тоже подошёл к стенду, постучал по портрету согнутым пальцем, многозначительно посмотрел на нас со Стуковым, но вслух ничего не сказал…
День в целом оказался спокойным. Пару раз выезжали на драки, заехали на уже опустевший рынок поддержать милицейский наряд — один из торговцев, собираясь в обратный путь, обнаружил нехватку товара, поднял скандал с охраной рынка, чуть не в драку лез. Усмирив, оставили дело коллегам — не наш профиль.