Волк
Шрифт:
Лысый вздохнул:
— В юности я хотел идти в энергетики. Надо было слушаться зова сердца. Вы случаем не метили в сыщики? Не надо, не отвечайте. Я полагал, наша беседа сложится иначе. Учитывая ваше отречение от изменника-брата, принимая во внимание, что вы — истинный патриот…
Юлий встал:
— Единственное, о чем я жалею — это отречение от брата. Нет, не единственное: позже я едва не отрекся от сына. Больше такого не повторится.
— Я ошибся? — ухмыльнулся лысый. — Вы не патриот?
— Патриот. Не вам учить
— Требуете?!
Настойчивая трель уникома вмешалась в назревающий конфликт. Юлий попытался отключить коммуникатор, но тот не сдавался, сигнализируя в аларм-режиме. Вспыхнула тревожная сфера, настоятельно требуя связи.
— Прошу прощения… Да! Я занят!
Лысый терпеливо ждал, пока Юлий выслушает невидимого собеседника. Разговор шел в конфидент-режиме, до лысого не доносилось ни слова.
Наконец сфера погасла.
— Вам известен центурион Пасиенна? — спросил Юлий. Лицо его блестело от пота, словно отец Марка минутой ранее взбежал по лестнице на двадцатый этаж. — Извините, нервы. Разумеется, известен: я только что упоминал его имя. Часть рабов офицера Пасиенны размещена на станциях нашего энергокомплекса. Мне только что доложили: все они впали в кому.
— Что?! — ахнул лысый.
— Повторяю: все. Согласно тестировке…
Юлий наклонился вперед и еле слышно произнес четыре слова. Обождал, желая удостовериться, что смысл сказанного дошел до лысого. Похоже, результат не удовлетворил Юлия, потому что он спросил:
— Вы поняли меня?
Лысый стал бледней мела:
— Какая-то ошибка?
— Я не знаю ошибки, способной в один момент провернуть такую операцию. Имейте в виду, аппаратура не зафиксировала ход процесса и наличие постороннего вмешательства. Надо проверить остальных рабов Пасиенны. Но я и без проверки берусь предсказать: с ними та же история. Вам не кажется, что здесь нужен хороший эксперт? Энергетик-практик с большим опытом? Да еще такой, кого не понадобится вводить в курс дела с самого начала?
— Кажется, — медленно проговорил лысый. Он разглядывал Юлия так, словно впервые увидел. — Что вы потребуете взамен?
— Информацию о сыне. Честную и правдивую.
— Это секретная информация.
— Но ведь я же патриот! — неприятно рассмеялся Юлий Тумидус.
Мертвец лежал в медицинской капсуле.
Нет, живой. Впрочем, он мало чем отличался от мертвеца. Нос заострился, кожа приобрела синюшный оттенок. Пиявки датчиков присосались к телу, набухли, мигая багровыми глазками индикаторов. Внешнюю панель капсулы украшала наклейка: «№ 21. Принадл. Д. Ф. Пасиенне».
— Арефлексия, — сказал сервус-врач. Он нервничал в присутствии посторонних, и потому говорил
— Уверены? — спросил Юлий.
Врач пожал плечами:
— В чем тут можно быть уверенным? Это даже не робот. Это овощ.
— Энергоресурс?
— Ноль.
— Великий Космос… — пробормотал лысый.
Он стоял от капсулы дальше всех. Казалось, лысый боится подхватить смертельно опасную заразу.
— Ноль, — повторил Юлий Тумидус.
Черный костюм, белая сорочка, узкий галстук в темных тонах — отец Марка напоминал гробовщика, явившегося снять мерку с трупа. Сходство усиливалось абсолютной бесстрастностью лица.
— Чистое зеро. Итак, количество степеней свободы объекта № 21 «ушло в ноль». Энергоресурс исчерпан полностью, объект для дальнейшей эксплуатации непригоден. При исходном, замечу, уровне энергоресурса в 62 %. За пять, максимум десять миллисекунд. Это период, который аппаратура не фиксирует. Будь я суеверен, я бы предположил, что среди рабов завелся вампир. Очень быстрый, надо сказать, вампир. И очень голодный. Рабы выкачаны досуха…
— Среди работников станции, — поправил врач.
— Что? Нет, именно среди рабов. Работнику станции лишняя энергия ни к чему, он не аккумулятор. Хозяин? Мы, помпилианцы, пользуемся энергией рабов опосредованно, через систему распределения. Даже захоти господин Пасиенна, где бы он ни был, извлечь из своих рабов все остатки энергии — в его распоряжении нет таких возможностей. Что остается? Предположим, кто-то из рабов Пасиенны оказался свободен в достаточной степени, чтобы озаботиться восполнением собственного тающего ресурса. Предположим, этот раб — обладатель своеобразных способностей, неизвестных современной науке… Нет, это фантастика.
— Это бред, — уточнил лысый.
— У вас есть версия получше? Если нет, позвольте мне подвести итог. Рабы господина Пасиенны превратились в грядку овощей. Превращение совершилось мгновенно, за уникально краткий отрезок времени. Каким бы ни был энергоресурс каждого раба вначале, он упал до нуля. В систему через преобразователи их энергия не поступила. Она вообще делась не пойми куда. Поднять рабов из комы для допроса мы не можем — сами видите, это фактически трупы.
Лысый содрогнулся:
— Вижу.
— Умри господин Пасиенна, где бы он ни был, — Юлий видел, что, повторяя намек про местоположение Пасиенны, он злит лысого, и с удовольствием пользовался моментом, — его рабы освободились бы. Все сразу, по обычной схеме, или отдельными порциями, как мы имели счастье наблюдать в случае с рабами обер-центуриона Салония. Пребывай господин Пасиенна, где бы он…
— Где бы он ни был, — огрызнулся лысый. — Доктор, вы курите?
— Нет, — удивился врач.
— Вам не хочется в туалет?