Волк
Шрифт:
– Пока я жив, я буду с тобой, Оран.
– Спасибо, Словиэль, - Император снова оглядел комнату, и голос его стал несколько тревожным.
– Но я хотел бы знать, что случилось с Вотаном? Почему его нет?
– Ему пришлось ненадолго уйти, Оран, - сказал Словиэль.
– Он велел мне оставаться с тобой пока не вернется обратно.
Лицо Императора посветлело и опять озарилось теплой улыбкой.
– Ну, тогда все в порядке!
– счастливым голосом сказал он. Он обнял Словиэля за плечи и еще раз оглядел всю комнату.
– О, да здесь маленькая Афуан... и маленькая Ро, и наш маленький Дикий
Он взглянул на Джима и его улыбка сменилась торжественным, немного грустным выражением.
– Ты ведь нас покидаешь, да, Джим?..
– спросил он, явно извлекая его имя из каких-то тайников своей памяти.
– Мне показалось, что ты только что сказал нечто похожее.
– Да, Оран, - подтвердил Джим.
– Мне надо сейчас идти.
Император кивнул головой, все с тем же грустно-торжественным выражением.
– Да, я действительно это слышал, - сказал он словно сам себе. Он в упор посмотрел на Джима.
– Я ведь иногда слышу кое-что, даже когда не слушаю. И иногда я кое-что понимаю, намного лучше, чем любой из Высокородных. Это хорошо, что ты возвращаешься на свою родную планету, Джим.
Рука Императора соскользнула с плеча Словиэля. Он сделал шаг вперед и остановился, не переставая глядеть на Джима.
– Твой мир полон молодой энергии, Джим, - сказал он.
– А мы здесь устали. Очень устали. С тобой и другими Дикими Волками будет хорошо, Джим. Я вижу это - ты же знаешь, что достаточно часто я могу видеть все довольно ясно...
Его лимонно-желтые глаза, казалось, заволоклись туманом, и он стал смотреть сквозь Джима.
– Я вижу, что с тобой все будет хорошо, Джим, - произнес он.
– С тобой и другими Дикими Волками. А то, что хорошо для тебя, хорошо и для всех... всех нас.
Его глаза вновь сфокусировались на лице Джима.
– Что-то говорит мне, что ты оказал мне огромную услугу, Джим. Мне бы хотелось прежде, чем ты уйдешь, утвердить твое усыновление. Да, с этих пор я объявляю тебя Высокородным, Джим Кейл.
Он внезапно рассмеялся.
– Хотя я не даю тебе ничего такого, чем бы ты уже ни владел.
Он выпрямился и посмотрел на Словиэля.
– Что мне делать сейчас?
– спросил он его.
– Я думаю, что сейчас нужно отослать Афуан обратно домой, - сказал Словиэль, - и сказать ей, чтобы она оставалась там, пока не услышит от тебя другого приказа.
– Да будет так.
Взгляд Императора пробежал по залу и уперся в Афуан, но она смотрела на него лишь секунду, а затем отвела свой взгляд на стоящих рядом Ро и Джима.
– Грязнолицая! Дикарь!
– выкрикнула она.
– Убирайтесь в свои кусты и размножайтесь там!
Джим весь напрягся, но Ро поймала его за руку.
– Ну!
– сказала она почти с гордостью.
– Разве ты не видишь? Она ревнует! Ревнует ко мне!
– Все еще крепко держась за его руку, она взглянула прямо ему в лицо.
– Я иду с тобой, Джим, - сказала она, - в твой мир.
– Да, - неожиданно прозвучал задумчивый голос Императора.
– Это правильно. Так я все и видел. Да, маленькая Ро должна пойти с ним...
– Афуан!
– резко сказал Словиэль.
Принцесса бросила на него исполненный ненависти взгляд, точно такой же, как до этого на Джима и
Внезапно в голове у Джима все поплыло. Он изо всех сил напрягся и взял себя в руки, и комната перед ним приобрела нормальные очертания.
– Тогда нам надо быстрее отправляться, - сказал он.
– Я пошлю к тебе Старкиенов со своего корабля, Словиэль. Тебе придется приставить их к охране Императора до тех пор, пока ты не сможешь вернуть с других Колониальных миров столько Старкиенов, сколько это будет возможно. Если ты поспешишь, ты еще многих успеешь спасти от этих ловушек с антиматерией Галиана.
– Я это сделаю. До свидания, Джим, - сказал Словиэль.
– И спасибо.
– До свидания, Джим, - сказал Император. Он шагнул вперед и протянул руку.
Джим высвободил свою левую руку у Ро и неуклюже подал палец Императору.
– Адок, - сказал Император, не выпуская руки Джима и оглядываясь на Старкиена, - у тебя есть семья?
– Теперь уже нет, Оран, - ответил Адок своим обычным бесстрастным голосом.
– Мой сын вырос, а моя жена вернулась обратно в женское поселение.
– Ты бы хотел пойти с Джимом?
– спросил Император.
– Я...
– За все время, которое Джим знал его, Старкиен, впервые, казалось, потерял дар речи.
– Я не привык желать или не желать чего-то, Оран.
– Если я прикажу тебе отправиться с Джимом и Ро и оставаться с ними до конца жизни, - проговорил Император, - ты подчинишься с охотой?
– Да, Оран, - сказал Адок.
Император выпустил руку Джима.
– Тебе понадобится Адок, - сказал он ему.
– Спасибо, Оран.
Ро вновь схватила Джима за руку.
– До свидания, Оран. До свидания, Словиэль, - сказала Ро.
И в ту же секунду они оказались у взлетной площадки, на которой Джим оставил свой корабль с полком Старкиенов.
Когда они приблизились, то увидели, что у самого корабля, как часовой, стоит Гарн. Он быстро повернулся к Джиму.
– Рад вас видеть, сэр, - сказал он.
Внезапно Джим почувствовал, что все вновь начинает кружиться перед его глазами. Собрав всю свою волю, он заставил себя прийти в чувство и как раз услышал, как Адок говорит Гарну:
– Высокородный Вотан и принц Галиан мертвы, - кратко пересказывал события Адок.
– Было также убито три Старкиена. Высокородный Словиэль занял место Вотана. Ты и твои люди должны явиться к Императору.
– Да, - вставил Джим.
– Сэр!
– сказал Гарн и исчез.
Внезапно они очутились внутри корабля - Джим, Ро и Адок. И еще раз у Джима помутилось в голове, когда Ро бережно помогла ему улечься на подушках.
– Что это?.. Адок!
– услышал он голос Ро, но прозвучал он как бы издалека, словно с другого конца длинного коридора, по которому он скользил все быстрее и быстрее, удаляясь от нее. Он сделал над собой огромное усилие, и вызвал в уме сначала картину космического порта на Альфе Центавра III, а затем путь от этого космического порта до Земли, с которой он пришел. Это было его последнее усилие - с этого момента корабль все сделает сам. Исходя из тех знаний, которые Джим почерпнул в учебном центре, он не сомневался, что они достигнут Земли, согласно тому изображению, которое он вызвал у себя в сознании.